S.W.A.L.K.E.R. Звезды над Зоной

На этот раз ему никто не отвечает. На него никто даже не смотрит. Шаман мечется между мутантами, переставшими быть таковыми. Кричит – то угрожающе и требовательно, то умоляюще.

Шаман. Пердимонокль! Пердимонокль! Пердимонокль! Пердимонокль! Пердимонокль! Пердимонокль!..

Люди снимают противогазы. У всех под резиной – НОРМАЛЬНЫЕ красивые лица. Нет больше никаких язв, нарывов и пятен. Бывшие мутанты завороженно смотрят на город.

За скамейкой проходит Трехрук, волоча по полу оторванную третью руку. Он тоже без противогаза и совершенно нормальный.

Последним противогаз снимает Шаман. У него обычное лицо, только на носу – большая уродливая бородавка.

Шаман (обреченно). Пер-ди-мо-нокль! Чтоб его!

Шаман отшвыривает противогаз в сторону.

Занавес

Февраль 2013 г.

Ростов-на-Дону

Андрей Гребенщиков Весьма странная история периода плутониевого полураспада

Поднимаю карту за картой. Одна, вторая, третья… карта за картой. Не спешу переворачивать – слишком многое зависит от них… Принесите мне удачу, первую за весь проклятый, слишком затянувшийся вечер.

Подношу к глазам – так же, по одной. Медленно и почти торжественно. Смотрю и опускаю на стол. Первая, вторая… пятая… Каждая предстает перед пытливым, ищущим взором. По отдельности карты не значат ничего, цветные картинки с черными и красными цифрами, портреты напыщенных валетов, хищно скалящихся дам и усталых, но неизменно властных королей. Да, есть еще могущественные тузы, чья власть превосходит королевскую, но даже они в одиночку не решат исхода игры… Кокетливая блудница Фортуна отдастся лишь тому, кто соединит разрозненные фрагменты в единую силу, способную сломить соперника.

Я видел свои карты – каждую из множества – черные и красные масти, пресыщенные властители и любвеобильное красавицы, безбородые юнцы и лаконичные, исполненные достоинства тузы. Но в голове пустота, мне никак не удается сложить увиденное в целостный образ, картина, собранная всего лишь из нескольких элементов, не умещается в сознании. Вечер слишком затянулся, и я плохо соображаю. Наверное, вообще не соображаю, перед зрачками прыгают черно-красные пятна, рассыпающиеся на лишенные смысла цифири… Девятка, десятка… не помню, что вы скрываете в себе, какое тайное послание?

Раскладываю карты веером, чтобы за раз охватить взором пришедшие мне в руки кусочки удачи. Красное и черное. Бубны – красные; одновременно похожие и на задницу, и на сердце червы – почти кровавые… Мне всегда нравились удалые, исполненные самоиронии червы: от романтических символов любви до пышных, задранных кверху ягодиц, нанизанных на осиные талии – этот путь червы преодолевают в один такт, стоит фантазии поднапрячься и… испортиться.

Пики – почерневшие сердца, проткнутые остроконечным копьем… Вариант с насаженной на кол негритянской жопой тоже неплох, но слишком натуралистичен и наводит на безрадостные мысли о бренности негритянского существования… Их жизнь и без того черна, зачем плодить эти расистские предзнаменования?

Трефы – как и положено могильным крестам – мрачны и суровы. Их серьезность холодит душу и лишает ее прижизненного покоя… Мой выбор червы – честные и лукавые одновременно!

Вот и весь расклад – мозаика из семи непохожих частичек. Ни одной червы, пара бубен, одна черная жопа на колу, остальное сплошь кладбищенские «плюсы» из горизонтальных и вертикальных перекладин, перечеркивающих друг друга. Это кресты на могиле так и не посетившей меня сегодня Удачи… Мертвая удача зовется неудачей, зомби по имени Мисфоча.

Руки трясутся. Их дрожь нельзя заметить со стороны, это «рукотрясение» происходит где-то глубоко-глубоко внутри меня – и не только в конечностях. Даже лживая улыбка не покидает насиженного места – но я-то чувствую, как содрогаются сведенные мышцы, как выступает пот на спине!

Игра не останавливается, запущенный механизм, ломая и круша надежды игроков – всех, кроме одного, пройдет весь путь от начала до конца. Торжествующий вскрик победителя – изуродованного радиацией двухметрового амбала, похожего на прямоходящий кусок дерьма, беспомощные, исполненные жалости к себе гримасы побежденных, и весь банк – очень-очень богатый банк – переходит к новому владельцу. Более достойному, любимому живой Удачей. Мы же хороним своих зомби… Мисфоча.