С высоты птичьего полета

Тот день в университете тянулся мучительно долго. В перерывах между занятиями Йозеф ходил в библиотеку и читал книги о болезнях, которые могут быть у Майкла, складывая в стопку, чтобы забрать домой. Как только все закончилось, он поспешил домой, даже не зайдя за письмами и за скудной недельной порцией картофеля.

Он взбежал по лестнице на чердак с надеждой на лучшее. Но когда зажег крошечную лампочку и взглянул на Майкла, его настроение изменилось. Майклу стало хуже. Его густые темные волосы спутались и спадали мокрыми прядями на лоб. На лице поблескивали капельки пота, он что-то бормотал во сне.

Торопливо подойдя к кувшину, оставленному с утра, Йозеф налил стакан воды и поднес к губам Майкла.

– Майкл, Майкл, это я.

Майкл вздрогнул во сне, глаза его несколько раз закатились, прежде чем окончательно открыться. Казалось, он никак не мог сосредоточиться на Йозефе и щурил глаза. Наконец он заговорил:

– Профессор, вы можете выключить свет? – с болью в голосе проговорил он. – Глазам больно.

Йозеф погасил свет и в темноте вернулся к кровати друга. Даже в полумраке он видел, что пижама Майкла насквозь промокла от пота.

– Я принесу тебе тряпку, – сказал он с чувством полной безнадежности.

Спустившись вниз, он намочил тряпку в холодной воде. Взглянув на свое отражение в кухонном окне, он поразился человеку, смотревшего на него. Когда он успел так постареть?

Йозеф поспешил наверх. Оказавшись на холодном темном чердаке, он опустился на колени и осторожно протер тряпкой лицо и шею своего пациента. Расстегнув пижамную рубашку, он ошарашенно смотрел на сыпь, охватившую грудь Майкла. У Йозефа внутри все сжалось. Эх, если бы он был врачом, а не математиком.

Пока он вытирал лоб молодого человека, Майкл то терял сознание, что приходил в себя. Йозеф принял решение. В ту же ночь он принес на чердак стул, чтобы быть поближе к другу.

Оба мужчины спали урывками, и всякий раз, когда Йозеф просыпался, он продолжал ухаживать за Майклом, который бредил, охваченный лихорадкой. Ближе к трем часам ночи Йозефа охватили страх и беспомощность. Чтобы унять тревогу он ходил кругами по чердаку и, наконец остановившись у треснувшего окна, стал смотреть на бледную луну, мрачно висевшую в ночном небе. Легкий ветерок пробежал сквозь стекло и подул на него. Он закрыл глаза и прошептал:

– Сара, пожалуйста, скажи, что мне делать?

Но перед его мысленным взглядом предстало только ее лицо, ее зеленые глаза сияли, она посмеивалась над ним и трясла копной медных кудрей. Он хотел бы поговорить с кем-нибудь, довериться, но он должен защитить Майкла. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь узнал о его тайном госте.

В конце концов он вернулся к своему креслу, чтобы прочитать еще пару книг по медицине, принесенных домой из университета, до того, как погрузиться в сон и проснуться через час от мучительного кашля Майкла. Йозеф налил ему горячей воды с лимоном и принес на чердак. Снова измерив его температуру, он с негодованием покачал головой. Все еще высокая. Как долго тело может выдержать такое испытание? Он не мог потерять его; он не мог потерять кого-то снова.

Когда первые рассветные лучи окрасили темноту в ярко-голубой цвет, он потянулся к своему другу:

– Мне нужно принести тебе лекарство, – прошептал он ему на ухо.

Майкл кивнул.

– Я ненадолго.

Молодой человек повернул голову и открыл глаза.

– Со мной все будет хорошо, профессор, – вяло сказал он, произносить слова оказалась для него мучением. Он разразился приступом кашля, и в итоге его вырвало в ночной горшок рядом с кроватью.

Йозеф обтер его и осторожно положил его голову на подушку.

– Схожу в аптеку, как только она откроется. Я принесу лекарство. Должно быть, это какой-то грипп. Прошу тебя, лежи спокойно и пей больше воды. Это поможет.

Майкл кивнул, но снова закрыл глаза, ничего уже не понимая.

Йозеф вышел на пустую улицу, в спешке забыв про шарф. Он мерил шагами обледенелый тротуар перед аптекой, пока ее дверь не открылась, и он не влетел внутрь, едва не сбив мужчину по пути.

– Мне нужно кое-что для сына. У него грипп. Что вы посоветуете?

Аптекарь – худощавый, сутулый, явно гордый своим положением в жизни, – вернулся к своему прилавку и не отвечал до тех пор, пока не оказался за ним.

– Сколько лет вашему сыну? – сухо спросил он.

– Двадцать шесть.

Аптекарь вскинул брови:

– У меня очень мало лекарств. Я должен приберечь их для стариков и детей.

За его спиной звякнул дверной звонок и в магазин вошел еще человек.

Йозеф сказал потише:

– Но он едва пережил ночь.

– Ну что же следует сходить к врачу и получить рецепт, – отрезал аптекарь. Как ни в чем ни бывало он от прилавка и стал расставлять на полке баночки с таблетками.

Йозеф втянул в себя воздух, чтобы успокоиться. Он не собирался уходить с пустыми руками.

– Мне нужно что-нибудь от лихорадки. Можете дать что-нибудь, чтобы хотя бы ее сбить?

Аптекарь глубоко вздохнул.

– Нужен рецепт.

– Я не уйду, – рискнул Йозеф, его решимость была непоколебима. – Я знаю, что у вас есть лекарство и вы можете мне его дать. Я не могу получить рецепт. Мне нужно какое-нибудь лекарство для сына прямо сейчас.