С видом на Нескучный

Ей было так жалко себя, что слезы не останавливались, текли и текли. Ну почему все так, почему? Почему она одна, и все на ней, как всегда, все на ней: и дом, и работа, и эта дача, и горы подгнивших яблок, которые невозможно собрать, и подушки, и одеяла, и кухонная утварь, которые еще предстоит убрать, а внуки и дочь отказались, у них дела, важные дела, которые нельзя отменить.

А у нее почти нет сил, хотя она недавно отдыхала, а сил не прибавилось, да и настроения тоже… И деваться некуда, нельзя же уехать и все оставить…

Почему она все на себя взвалила? Почему за все отвечает? Вспомнила подруг, с которыми поделилась историей с Уильямом совсем недавно.

– Все правильно ты сделала, какой там «останься»? – сказала Ламара. – Совсем незнакомый и чужой человек! Что ты вообще о нем знаешь? А может, он шизофреник или алкоголик? Какой там розовый сад! Наш розовый сад – это… – Ламара обвела рукой кухню. – У меня вот здесь, на кухне. А у тебя – на работе, Лин! Мы не для той жизни, у нас все по-другому. И вообще – в наши годы привыкать к чужому мужику? Ой, не дай бог! Тут родного и близкого, отца твоих детей, про которого ты все знаешь и к которому привыкла, иной раз хочется зашибить. И вообще другая ментальность!

Светка выступила еще категоричнее, хотя мнение ее было прямо противоположное:

– Ты дура? Как ты могла? Тебе выпал шанс. Случай! Нет, ты не дура, ты идиотка. При чем тут дети и мама? При чем тут работа? Господи, ну о чем с тобой говорить? А может, все можно исправить? Может, он тебя примет?

– Ну да, – усмехнулась Лина, – сейчас позвоню и извинюсь – дескать, одумалась. Прикинула и решила. Короче, встречай! Нет, Светка. Проехали. Я его очень обидела.

– Безнадежно, – махнула рукой подруга и грустно добавила: – Ну почему это случилось с тобой, а не со мной? Я бы не упустила!

А дождь все не кончался. Вымокнув до нитки, до самых костей, Лина замерзла и наконец пошла в дом.

«Заболею, наверняка заболею, – думала она, дрожа под тяжелым ватным одеялом. – Ну так мне и надо».

Она уснула, а когда проснулась, поняла, что правда заболела. Потрогала лоб – горел. Ломало тело, першило в горле. И это в начале учебного года. За окном было темно. До станции ей не добраться. Телефон! Лина пошарила рукой. «О господи, телефон остался на улице, на скамейке, а значит, промок и его больше нет!» Ну и ладно, как будет, так и будет. Лина укуталась в одеяло и тут же, моментально взмокнув, скинула его на пол.

Через какое-то время заставила себя подняться и, пошарив в сумке, нашла таблетки, болеутоляющее и жаропонижающее. Запила водой – слава богу, пока не отключили.

Через полчаса стало полегче, температура начала падать. Майка и брюки сделались мокрыми, хоть выжимай.

Лина скинула одежду и укрылась одеялом. «Как там мои? Наверное, сходят с ума. Да нет, вряд ли. Мама в санатории, а Катька…» Дочка и не заметит ее отсутствия! И внуки не заметят, им не до нее.

Ужасно хотелось пить, но встать не было сил, вспомнила, что не закрыла входную дверь, ну и черт с ней, кто к ней полезет? Для зимних воров и бомжей рановато, те объявляются в первые заморозки. Соседей поблизости нет, только через дорогу, но идти к ним сил нет.

Она уснула как убитая тяжелым и выморочным сном. Просыпалась и снова проваливалась, а сил не прибавилось.

Проснулась от стука входной двери – господи, кого принесло? Дай бог, чтобы соседей! Тогда она спасена. Позвонит своим, и ее заберут. Сегодня или… завтра, с них станется.

Послышались голоса, и Лина испуганно приподнялась на постели. Дверь распахнулась и на пороге появились перепуганная дочка и внук.

– Ма-а-ам! – закричала Катя. – Ты жива?

– Почти.

– А что с телефоном?

– Промок. – Лина закашлялась. – Кать, спасибо, что вы хватились. Я тут… болею. – Лина тихо заплакала.

Катька потрогала ее лоб и бросила сыну:

– Ну что ты стоишь? Собирай вещи, а я одену бабушку! Ой, мам! Ну ты как всегда!

– Ты на такси?

– На водителе, – буркнула Катька, – Игорь дал машину с водителем.

– Вы помирились? – спросила Лина.

– Да неужели! – усмехнулась дочь. – Прибежал как миленький! Еще и прощения попросил! Ой, мам, мужики такие придурки!

Уселись в машину, и Лина чуть успокоилась. Тихая смерть в одиночестве, кажется, отменилась.

– Ой, мам, – воскликнула дочка, – забыла сказать. Тебе тут посылку принесли. Прости, мы открыли. А там, мам, картина. Цветы. Кажется, розы. Короче, мазня. А на обратной стороне надпись по-английски: «Твой сад тебя ждет». Какой сад, мам? И вообще, что это? Мам, у тебя появился поклонник?

Лина молчала. Поклонник. Можно сказать и так. А можно и по-другому. Например, любимый человек.

«Теперь все будет хорошо, – твердила она про себя. – Теперь уж точно все будет прекрасно».