С видом на Нескучный

Перед сном загадала – если с Татьяной все будет нормально, сделает что-то хорошее. Такое серьезное хорошее, не ерунду. Например, переведет большую сумму тяжелым больным. Или деньги в дом ребенка. Или в дом престарелых, без разницы. А может, и то и другое.

Биопсия пришла на день раньше, и это был подарок судьбы. Потому что еще один день ожидания, тревоги и страха был бы не днем – годом. «Обошлось, – повторяла про себя Вера, – все обошлось. У Танечки все хорошо». Вере казалось, что большего подарка в ее жизни не было. Татьяна потихоньку приходила в себя. Через три дня обещали выписку.

В ночь перед выпиской Вере не спалось – вспоминала о своем обещании. Детский дом, дом престарелых, перевод денег на операцию. Открыла сайты благотворительных организаций. Все есть, включая фотографии взрослых и детей, диагнозы и суммы, которые просили перевести.

Вера внимательно разглядывала фотографии. Измученные глаза, в которых и страх, и боль, и надежда. И главное – ожидание. Найдется ли спонсор, получится ли собрать деньги на операцию за границей. Бедные люди! Сложно представить, как это – ждать приговора.

Кому отправить деньги? Одиннадцатилетнему Володе Курнакову с опухолью мозга? Двадцатилетней Оксане Кривулиной с лейкемией? Нелли Аркадьевне Соминой сорока пяти лет, многодетной матери, страдающей лимфосаркомой?

А если… нет, что за бред! Снова ехать в Энск, в ненавистный Энск, из которого она только уехала? Уговорить Валентину ехать в Москву и ложиться в больницу? Процесс это не быстрый и не легкий, нужны документы, выписки, анализы, нужно обоснование для госпитализации. Вряд ли у тети Вали есть документы – она же сказала, что отказалась от лечения и операции. Выходит, нужно обследоваться. Серьезно обследоваться, чтобы потом серьезно лечиться. Но, зная Валентину, Вера понимала: на это она не согласится. И ни в какую Москву не поедет. Диагноз ясен, вердикт вынесен, к чему бесполезная суета? Уговорить ради внучки? Вряд ли. Валентина понимает, что время упущено и все бесполезно. Да и снова оказаться в Энске? Веру передернуло от ужаса.

А если… Нет, нет, невозможно! Она не потянет. У нее бизнес, мама, Таня после операции. И вообще, при чем тут она?

Вскочив с кровати, заходила кругами по комнате. «Думай, Вера, – бормотала она, – ты же умная».

Посоветоваться с Татьяной и мамой? Таньке сейчас не до кого, прийти бы в себя. А уж что касается мамы, она точно скажет, что Вера сумасшедшая: «Удочерить Геркину дочку? Вера, ты спятила».

«Тебе, Вера, почти пятьдесят лет, – занудно втолковывал ей внутренний голос. – И не все решают деньги. Да, возможности у тебя есть! Но представляешь, что будет в реальности? Тут, у тебя, в твоей любимой квартире, чужой и незнакомый ребенок!

Остановись, Вера. Подумай. Ты давно проработала чувство вины. А, не закрыла гештальт? Ты не потянешь, да и не нужно все это. Вышли деньги и успокойся. Вышли много и успокойся окончательно! Никаких теть Валь и никаких девочек Варь, Вера! Включи благоразумие. Ты опытный и разумный человек. Зачем тебе это, когда можно откупиться и успокоиться?»

Вера стояла на балконе и старалась восстановить сбившееся от волнения дыхание. Ну нет, надо действовать. Она привыкла действовать, и ей ничего не давалось легко – ни в бизнесе, ни в каких других вопросах. Все через тернии, через преодоление. Все вопреки. Значит, и здесь будет через преодоление, ей ли привыкать? Помогать незнакомым людям, когда можно помочь девочке Варе. И все-таки Татьяне позвонила. Говорила сумбурно, сбивчиво. Татьяна ни разу Веру не перебила. А когда та закончила, тихо сказала:

– Верочка, какая ты умница, как ты все правильно решила! Вера, это такое событие! Только бы все согласились. Только бы не препятствовали. Валентина, опека, кто там еще? Ах, как жаль, что я не могу тебе помочь! Сейчас не могу, а потом… Вера, я буду рядом. Всегда буду рядом. Мы справимся. Мы обязательно справимся! Нас трое – ты, я, тетя Галя. Нас трое и одна маленькая девочка. Господи, я и подумать о таком боялась. Но я трусиха, а ты, Вер, гигант! Гигант и гений. Спасибо тебе!

– За что спасибо? Это тебе, Таня, спасибо.

Но как же не хочется ехать в Энск, как же не хочется!

Уехала тем же днем. Накануне позвонила Максиму, он удивился, но ничего не спросил.

Выйдя из поезда, сразу увидела его и обрадовалась, как старому другу.

Поехали в знакомый отель. Веру била мелкая дрожь – заболела? Нет, лоб холодный. Почему она так психует? Ну, в конце концов, не получится – значит, не получится. Это зависит не от нее, значит, не судьба. Что ей эта девочка? Она и видела ее всего-то один раз! Что она так остро это воспринимает? Как будто это дело всей жизни.

Макс ждал на улице.

Было совсем тепло – всего-то прошло пара недель, а на улице стояла полноценная, во всей своей красе и прелести ранняя и такая долгожданная весна.

До Валентининого дома доехали молча. Макс спросил, нужна ли ей помощь.

Вера отказалась и резко открыла подъездную дверь. Никто ей сейчас не поможет. Никто, кроме самого Бога, если он есть, конечно.