С улыбкой хищника

Полицейских поставили на колени, многие из них безропотно склонили головы, понимая, что выхода у них нет, ведь за холмом находились их семьи, а о жестокости террористов из ИГИЛа они хорошо были наслышаны. Позади каждого полицейского стал один террорист с длинным ножом в руке. Курбан стоял впереди оранжево-черной шеренги людей и говорил что-то перед камерой, которую держал долговязый Гасик. Курбан хотел, чтобы было доказательство казни неверных. Пленка казни потом послужит в качестве рекламы, предупреждения шиитам и коалиции.

Он был краток и немногословен, сказал о том, что правительство Ирака предало свой народ, наняло американцев – врагов исламского мира, и теперь расправляется с истинными мусульманами, позволило топтать и осквернять мечети и земли мусульман, за что и будет наказано. В заключении он четко добавил:

– Это послание к нации креста, – после этих слов он повернулся к пленным, стоящим на коленях с покорно опущенными головами.

Один из пленных поднял голову и посмотрел на небо, яркие солнечные лучи ослепили его, но он не сводил взгляда с солнца. Это был Абид. Он сжал кулаки и, почувствовав крошечный кусок металла у себя на пальце, опустил голову и попытался разглядеть кольцо, но из-за ослепления ничего не увидел.

Он уже не слышал голоса и стоны людей, он лишь вспоминал образ своей любимой, стоящей у алтаря. Вспоминал то трепетное волнение, которое охватило его тогда. Он увидел в бледном свете церковных свечей свою возлюбленную. Увидел ее тонкую, гибкую и изящную руку, протянутую к нему, вспомнил, как он прикоснулся к ней и надел на палец кольцо с красным камешком. Вспомнил, как глаза Абраб робко ожили, а затем она прикрыла их наполовину веками, обрамленными черными длинными ресницами. В этот момент, вероятно, действие ослепления стало проходить, и приятная, сладостная картина его трепетного воспоминания уступила место жестокой реальности. Он ничего не чувствовал, словно был в каком-то наваждении. Его глаза были опущены, веки чуть приоткрыты, и сквозь щелку он видел песок, окрашенный темными, густыми, красными пятнами. Он медленно, не соображая, что делает, поднес руку к лицу, и увидел пару красных пятен на ней. Кровь лилась с подбородка, окрашивая пальцы в багровый цвет.

Иса добросовестно охранял грузовики и следил за людьми в белом. По-видимому, это были женщины. Он изучал каждого, оценивая рост, ширину плеч и прислушиваясь к голосам. По его подсчетам среди этой группы было двое мужчин и один ребенок, скорей всего мальчик. Он даже увидел его маму, зорко следившую за толпой заложников. Мальчик играл у машины, изредка подбегая к матери и вновь возвращался к игре.

Из-за холма появились люди в черном, это были люди Курбана, пленных с ними не было, значит, все прошло успешно. Скоро они освободят заложников, попрощаются со второй группой боевиков из дружественного партизанского отряда и отправятся в обратный путь в Саудовскую Аравию. Так было бы, если бы не случай.

Люди Курбана готовились к отъезду. Семьи полицейских освободили. Курбан, в сопровождении Имада и Дахила, выступил перед заложниками, говоря им, чтобы они сожгли церковь и рассказали всем жителям селения о казни неверных. Еще раз упомянул о слабости креста. Под «крестом» он имел в виду всех христиан и их религию, тем самым утверждая о единственной верной религии мусульман.

Неожиданно, когда речь была закончена, и Имад поднял руку, чтобы построить толпу людей, одна из женщин упала на колени, а потом повалилась на землю. Имад подумал, что это солнечный удар, но, видя, что молодая женщина протянула руку в его направлении, и что-то тревожно и быстро, задыхаясь, сказала мужчинам и женщинам, склонившимся над ней, понял, что это легкий обморок. Однако он не мог не заметить презрительного взгляда селян, глядевших на него.

Абраб была поднята взволнованными женщинами. Твердым и уверенным шагом она выступила вперед, за ней следил, не отрываясь, ее отец, не понимая, что случилось. Но по толпе уже пошел гул и шепот – люди передавали друг другу слова девушки.

Курбан, сказав речь, вместе с Дахилом повернули к грузовикам, а Имад все еще стоял в каком-то оцепенении и с интересом поглядывал на симпатичную девушку, приближающуюся к нему. Его привлек ее взгляд, в котором он спутал презрением с завороженным женским взглядом, и ждал развязки.

Абраб подошла к нему и дотронулась до его руки. Ему понравилась дерзость этой, робкой на первой взгляд, девушки. Он был околдован ее глазами и изучающе глядел в них, как рыбак смотрит на тихую гладь озера, в надежде поймать рыбу. Неожиданно, она подняла его руку так, чтобы вся толпа односельчан увидела его пальцы. На одном из пальцев блеснул красный камень. Это было золотое обручальное кольцо, которое она надела своему жениху, и, видимо, снятого с его тела. В толпе послышались недовольства, злобное рычание вперемежку с проклятиями, в том числе в сторону суннитов. Их сравнивали с шакалами и палачи.