С отцами вместе

Едва отец Филарет закончил речь, директор подал знак рукой. Володька Потехин, сделав два шага вперед, начал баском читать молитву: «Преблагий господи, ниспошли нам благодать духа твоего святого, дарствующего и укрепляющего душевные наши силы…»

«И как это он запомнил такие слова?» — думал Костя.

А купеческий сын продолжал: «Дабы, внимая преподаваемому нам учению, возросли мы тебе, нашему создателю, на славу, родителям нашим на утешение, церкви и отечеству на пользу…»

Ученики крестились. Кузя стоял позади Женьки и старательно мелом выводил на его спине кривую рожицу.

— Разойтись по классам! — раздался писклявый голос директора.

* * *

На первый урок в шестой класс пришла Лидия Ивановна. Школьникам казалось, что она еще больше ссутулилась и состарилась за это лето, глаза ее будто потемнели, прибавилось морщин.

— Мы живем в трудное время, дети! — начала она неожиданно молодым и твердым голосом. И вот уже посветлели ее глаза и будто разгладились морщинки.

— Может быть, вы скоро станете свидетелями больших событий. Впрочем, не только свидетелями, но и участниками. И я хочу в первый день нового учебного года пожелать всем вам успехов. Приобретайте знания, с ними вам будет легче во всякой борьбе. Учитесь. Хорошо учитесь! А теперь мы займемся…

Женька Драверт поднял руку с обгрызанными ногтями.

— Что тебе? — спросила Лидия Ивановна, недовольная тем, что ее прервали.

— Я не буду сидеть на одной парте с Кравченко! — обиженно буркнул Драверт, шлепая толстыми губами.

— Почему?

— Он мне не пара!

— Вот как!

С несвойственной ее возрасту быстротой учительница встала со стула и подошла к Драверту.

— Во-первых, почему ты сидишь?!

Драверт нехотя поднялся, отвалившись всем телом на спинку парты.

— А во-вторых, — продолжала Лидия Ивановна, — кого же тебе надо в соседи?

Драверт молчал, грызя ноготь.

— Кого же тебе надо? — повторила учительница.

— Мой папа машинист пассажирских поездов, а у него кто? — Драверт покосился на Костю. Его презрительный взгляд задержался на черной сатиновой рубахе с заплатами на локтях. Пальцы левой руки Драверта прошлись по светлым пуговицам своей гимнастерки, сшитой из серого сукна.

— Кравченко, кто твой папа? — мягко спросила Лидия Ивановна.

Костя встал и, держась за крышку парты, сказал:

— Мой папа был ремонтным рабочим, потом строил тоннели вокруг Байкала, был еще стрелочником, а теперь кондуктор!

— Так в чем же дело, Драверт? — холодно спросила учительница.

Но ответил Костя:

— Его отец, Лидия Ивановна, ходит в белых перчатках, его называют «господин механик». И фамилия у него особая. Женька сам говорил, что его дедушка и бабушка дворянского рода…

— Садитесь! — спокойно продолжала Лидия Ивановна. — Здесь все ученики и все одинаковы. Ты, Драверт, будешь сидеть рядом с Кравченко — вы с ним по росту подходите…

Она прошла к столу и обратилась ко всем ученикам:

— Так вот, начнем урок… Пусть каждый из вас вспомнит и расскажет нам, что интересного прочел он за летние каникулы. Может быть, кто-нибудь выучил наизусть стихотворение. Кто же первый? Спорщики, вы не начнете?

Весь класс повернул головы к задней парте.

Драверт толкнул Костю локтем в бок, что означало — дай дороги, вылез из-за парты и лениво пошел к доске. Он ухватился обеими руками за пояс, уставился куда-то в потолок, закачался, как маятник, и уныло задудел басом:

Колокольчики мои, цветики степные!
Что глядите на меня, темно-голубые?
И о чем…

— И о чем ты только думаешь, Драверт? — Лидия Ивановна подняла на ученика удивленные глаза. — Помнится мне, что и в прошлом году после каникул ты читал эти же стихи. Не надоело? Садись, колокольчик!

По классу пробежал легкий смешок.

Пока Женька Драверт стоял у доски, Костя думал, что же ему читать. Опять перед глазами поплыли страницы конторской книги с отцовскими записями. Есть там большое стихотворение про Малюту Скуратова, как он пытал в подземелье людей, посыпая их раны солью. Хорошо бы его рассказать, но Костя знает лишь несколько строк. Вот разве басню. Писал ее какой-то Демьян Бедный.

— Константин Кравченко! — слышится голос Лидии Ивановны.

Пропуская Драверта на место, Костя ткнул его в бок и пошел к доске. Он посмотрел на ребят. Васюрка подался вперед, пухлые губы его расплылись в улыбке. Вера Горяева так и впилась в Костю глазами. Чего она волнуется? Костя посмотрел на учительницу, увидел ободряющий взгляд ее голубых глаз, облизнул пересохшие губы и начал очень громко.

— Сочинение Демьяна Бедного…

И вдруг Костя запнулся — забыл заглавие. Помявшись, он сочинил его сам:

— «Война!»

В басне говорилось о том, как на господской даче барчуки, набрав еловых шишек, решили поиграть в войну. Они наняли крестьянских ребятишек изображать врагов. Когда началось сражение, деревенские ребята здорово поколотили барчуков…