С отцами вместе

У первого огорода Ленька перевел дух, выглянул за угол. Приезжий уже повернул в переулок к железнодорожным, так называемым казенным домам. «Не уйдешь!» — прошептал Ленька, перелезая через забор. Из одного огорода он попал в другой, оттуда в третий и скоро притаился в конце переулка. Сквозь редкий штакетник небольшого палисадника было видно, как пассажир, озираясь, подошел к дому с желтым фасадом и постучал в окно. Ему скоро открыли. Ленька ликовал… Есть что сообщить командиру. В этом доме две квартиры. В одной живет приказчик из потребиловки, а в другой регент церковного хора. «Тип» стучался к регенту… «Поворачиваю стрелку к нардому», — решил Ленька.

В штабе народу было немного. За маленьким столом, на котором стояла железная лампа с сильно закопченным стеклом, сидели Знова и Прейс. В углу на скамьях спало несколько бойцов. Ленька, прижимая локтем висевшую на плече винтовку, остановился перед столом и бойко начал докладывать:

— Коммунар Алексей Карасев…

— Сбежал с поста! — добавил сурово Знова. — Кто тебе разрешил?

Ленька замер в стойке «смирно».

— Так что… Старший по наряду Чураков приказал мне преследовать подозрительную личность!

— Это другое дело! — смягчился Знова. — Где же личность? Поймал?

— Я ее выследил. Значит, так…

Ленька снял с плеча винтовку.

— Личность спрыгнула с товарного поезда недалеко от дровяного склада, а я за ней. Личность в гору, а я за ней. На камнях все колени себе до крови ободрал, штаны вот порвал на самом интересном месте, кусты мне по глазам хлестали, но я где ползком, где бегом по огородам, где как…

— Ты покороче! — перебил Знова рассказчика.

— Личность у регента спряталась! — закончил Ленька.

Знова и Прейс посмотрели друг на друга.

— Личность незнакомая? — спросил Знова.

— Издалека не разберешь, но шибко подозрительная! — определил Ленька.

Прейс бросил на пол окурок, раздавил его сапогом, как червяка, легко поднялся со стула, поправляя на шинели ремень.

— Я беру их! — кивнул он в угол на спящих.

— Кравченко, ко мне! — крикнул Знова.

Костя поднял голову, протер глаза, ткнул кулаком в спину Проньку, потормошил Кузю. С широкого подоконника спрыгнула Вера…

Квартиру регента окружили. Прейс грохнул кулаком в дверь. Подождал и снова забарабанил. Звякнул засов, в полуоткрытой двери показалась лысина регента.

— По какому праву беспокоите? — возмущался он.

— Обыск! — Прейс оттолкнул его рукой и первым вошел в кухню. Костя и Ленька постарались не отстать от него. Регент перекрестился и молча последовал за ними.

Прейс оглядел кухню и соседнюю с ней комнату. Регент жил один, старым холостяком.

— Нехорошо ночью курить, вредно для здоровья! — сказал Прейс, принюхиваясь.

— А я некурящий! — чуть заикаясь произнес регент. — Не научился, знаете ли!

— Знаю! — Прейс взял из цветочника маленький окурок. — Еще тепленький!

Регент рухнул на стул и стал еще больше заикаться.

— Заходил ко мне вчера старый сослуживец, Христом-богом клянусь!

— Может быть, но меня интересует тот, кто курил минут десять тому назад.

Регент открыл рот, но так ничего и не сказал. Прейс походил по комнате, остановился на крышке подполья, носком сапога ковырнул кольцо.

— Товарищ Карасев, откройте! — сказал он, а сам отошел к регенту.

Ленька потянул за кольцо, тяжелая крышка немного приподнялась, сейчас же снизу, из темноты грохнул выстрел. Пуля просвистела мимо Ленькиного уха. Ленька бросил крышку и отскочил к печке.

— Там мыши балуются? — повернулся к регенту Прейс.

— Мы… Мы… Мы… — бормотал, крестясь, хозяин.

Прейс взял его за руку и вывел на крыльцо.

— Покараульте, ребятки, божьего человека!

На крыльце стоял Пронька, против окон — Вера и Кузя. Комсомольцы обступили регента. Вера вспомнила, как поймали Кикадзе, и предложила связать старику руки. Кузя снял с себя школьный ремень. Регент начал отчаянно пинаться, потом неожиданно расхныкался.

— Отпустите, дети, душу мою на покаяние. Век за вас буду бога молить!

— Чудненько! Славненько! — приговаривал Кузя, осматривая крепко связанные руки любителя церковного пения.

В квартире регента хозяйничал Прейс. Он снял со стены трость, поддел ручкой кольцо и, пригнувшись, приоткрыл на себя крышку. В узком отверстии блеснул огонек выстрела. Не более чем через полминуты сидевший в подполье выстрелил еще раз, но это был приглушенный выстрел.

— Себе пулю пустил, значит, последний патрон! — сказал Прейс, без опаски поднимая крышку.

Спускаясь вниз, чекист попросил Леньку посветить ему. Ленька взял со стола лампу, поставил ее у края подполья и тоже прыгнул в темноту. События так нарастали, что у него захватывало дух. Теперь-то уж он кое-что расскажет в ячейке и в школе о ночных приключениях и своих подвигах!

Костя помог Прейсу и Леньке вытащить наверх труп самоубийцы и положить его на широкий деревянный диван… Черные усики отросли, пенсне свалилось с переносицы и болталось на шнурочке. Леньке почудилось, что стекляшки живые. Все узнали Химозу, но никто не назвал его имени. Прейс положил в карман шинели подобранный в подполье револьвер. Это было все, что осталось от эсера.