— Нет. Извини за все. Я была ужасной дочкой. Тебе было сложнее из-за меня, мам. Ситуация с Лукасом, папой. Я...Извини меня. Я просто так сильно скучаю по Лукасу, и выместила это все на тебе. Я не осознавала, что тебе тоже больно.
— Ты в этом не виновата, Окли.
— Я во многом виновата. Ты ничего не сделала, только любила меня. А я тебя оттолкнула. И папу тоже. И всех дома. Я такая идиотка.
— Ты не идиотка. И если кто и должен извиняться, так это я.
— Тебе не за что извиняться.
— Есть. Извини, что меня не было рядом, когда Лукас проходил через все это. Я не была готова его потерять. Я не знала, как говорить с тобой об этом, так что я тебя отвергла. — Слезы наполняют ее глаза, и она моргает, позволяя им катиться по щекам. — Мне так жаль. И я тоже не знала, как развод повлияет на тебя. Чувствую себя ужасно.
— Я понимаю, мам. Правда.
— Я люблю тебя, милая. Хочу, чтобы ты это знала. Правда люблю. Не знаю, что бы я делала без тебя, и...Я возмещу тебе все эти месяцы. Я это исправлю.
Я тянусь и беру ее за руку.
— Я тоже тебя люблю. И мы исправим это вместе.
Глава 26
Я снова смотрю на тетрадь. Доставала ее уже столько раз, но по какой-то причине, кажется, не могу заставить себя прочитать последнее письмо. Почерк не Лукаса. А это значит, что письмо — последнее, что он хотел сказать мне до того, как умер. Это значит, что письма закончатся, и мне больше нечего предвкушать. Все советы и воспоминания прекратятся, и я боюсь, что снова впаду в депрессию. Не хочу, чтобы они заканчивались. Не хочу, чтобы это осталось в прошлом.
Но мне хочется знать, что он скажет.
Тетрадь находится в моих руках почти пятнадцать минут. Я все еще смотрю на нее, задаваясь вопросом, что может быть в его последнем сообщении для меня. Прерывисто вдыхаю и открываю ее.