Рыцарь Грааля

Ущелье сужалось, и Калар начал бояться, что ему придется повернуть назад. Галибор недовольно фыркнул, но не сопротивлялся, продолжая идти за хозяином. Через двадцать шагов ущелье превратилось в туннель, уходивший глубоко в скалу.

Проскользнув мимо Галибора, Калар ветвями папоротников замаскировал следы в снегу насколько возможно, прежде чем продолжить путь дальше в темноту.

В туннеле раздавалось эхо от шума водопадов, и оно становилось тем громче, чем дальше они проходили. Первые несколько шагов в туннеле Калар сделал в почти полной темноте, но потом путь впереди стал постепенно светлеть; скопления кристаллов на стенах пещеры излучали слабое фосфоресцирующее сияние.

Калар остановился рядом с одним таким скоплением. Это была масса острых, словно кинжалы, кристаллов, многие были длиной с его предплечье. Синевато-белый свет, который они излучали, пульсировал, словно биение сердца. Всмотревшись вблизи, Калар увидел крошечных существ, похожих на пауков, которые ползали по кристаллам, словно пчелы в улье. Их хитиновые тела блестели словно перламутр и тоже пульсировали внутренним светом.

На пути дальше образования кристаллов становились все более крупными и сложными. Наконец туннель привел в широкую, залитую светом пещеру, похожую на хрустальный собор.

Огромные колонны из кристаллов поднимались от пола до потолка пещеры. Большие кристаллические образования, свисавшие вниз словно люстры, сияли холодным светом.

В пещере слышался приглушенный рев водопадов. Калар в изумлении бродил по хрустальным залам, ведя в поводу Галибора с бесчувственным телом эльфа на спине. Он подошел к отверстию в скале, похожему на огромное арочное окно, только вместо стекла в нем мерцал поток воды. Они оказались позади водопада.

Кто-то не так давно использовал это место для устройства лагеря. Во впадине в полу пещеры Калар увидел золу и угли от костра, а в нише в стене были сложены дрова и сухой трут. Судя по подстилкам из листьев на выступах вокруг ямы для костра, их использовали как постели.

Калар не знал, кто мог искать убежища в этом месте, и не вернутся ли они, но он отбросил все сомнения и возблагодарил Владычицу за то, что она привела его сюда. Сняв эльфа с седла Галибора, Калар положил его на подстилку из листьев. Кожа эльфа была холодной и серой, из ран текла кровь. Сердце его билось очень слабо, а дыхание было едва заметным. Понимая, что его нужно согреть, Калар начал разводить костер.

Через несколько минут в яме уже шумел огонь, и Калар стал осматривать раны эльфа.

Татуированная кожа эльфа была покрыта царапинами и резаными ранами. Большинство ран приходилось на верхнюю часть тела и торс. На спине было лишь немного ран – это свидетельствовало о том, что эльф стоял лицом к врагу. Особенно изодраны были его руки.

В его кожу вонзились десятки крючковатых шипов, некоторые из которых достигали нескольких дюймов в длину. Из них сочился липкий зеленый сок с едким запахом.

Некоторые из ран были поверхностными – несомненно, болезненными, но не угрожающими жизни – но многие были достаточно глубоки, чтобы внушать серьезную тревогу. Калар поморщился, осматривая одну особенно страшную рану.

Из разорванного бока эльфа, словно ветки, торчали сломанные ребра, и непрерывно лилась кровь. Если рану не обработать, он истечет кровью до смерти. Но даже если остановить кровотечение, это никак не гарантирует, что эльф выживет.

Пугающе выглядели и ненормального цвета пятна, окружавшие каждую рану и распространявшиеся под кожей, словно корни дерева. Эти зловещие пятна были темно-зелеными; несомненно, яд.

Калар немедленно начал удалять шипы. Прежде всего он сосредоточил усилия на серьезной ране в боку, очистив и зашив ее насколько возможно. В маленькой чашке он растер смесь трав, которые набрал в своих странствиях, смешав их с остатками меда из глиняного кувшина, который он приобрел в Империи шесть месяцев назад. Травы были лекарственными, и в смеси с медом должны были помочь предотвратить инфекцию. Калар нанес получившуюся мазь на рваную рану эльфа, и, отрезав полоски ткани от запасной рубашки, перевязал ее.

Он обрабатывал раны эльфа целый час. Иногда эльф что-то кричал в бреду, но его слова было не разобрать. Несколько раз он словно бы приходил в себя, но взгляд его остекленевших глаз был устремлен в никуда, и он будто не замечал присутствия Калара.

В своем рогатом головном уборе эльф даже будучи без сознания излучал некое варварское величие. Нечеловеческие черты его лица подчеркивались холодным светом кристаллов на стенах. В этом свете его кожа казалась почти прозрачной. Было невозможно определить возраст эльфа – ему могло быть двадцать лет, а могло быть и двести, ибо по легендам эльфы были очень долго живущими, возможно, даже бессмертными. Продолжительность их жизни, как говорили, была даже больше, чем у гномов.