Рыцарь двух миров

— Возможно, только я почему-то думаю, что побеждал на дуэли не более честный, а более умелый. И уж не хотите ли вы нас на дуэль вызвать?

Хозяин довольно рассмеялся.

— Ты подал мне неплохую мысль. Скучно просто убивать своих врагов. Дуэль — это гораздо интереснее. К тому же здесь есть шанс и у противника.

— У обычного человека против мастера спорта по фехтованию?

Хозяин усмехнулся.

— Если у человека в руках оружие, то шансы у него есть всегда. Даже против мастера спорта!

— Как мило! — с сарказмом воскликнул Аркадий. — Лучше скажи, Вестров, что ты с нами делать собираешься.

— Мне жаль, Аркаша, но я не могу тебя оставить в живых. Ты уже на прицеле у милиции, и теперь живой ты мне опасен. Очень жаль, что мальчик оказался замешан во всё это, но свидетелей я оставлять не могу. Не знаю уж, с какого боку он здесь, но рисковать не буду. Мне и так придётся на время свернуть свой бизнес. Так что вас сейчас отвезут к тебе домой, а потом… передозировка.

— Да кто в это поверит?

— А какая разница? Знаю, что в милиции не дураки работают, но у них нет выхода на меня. Кроме тебя, этого мальчика и того идиота, который выследил моего курьера.

— Вы что, нас убить собираетесь? — с испугом спросил я.

— Очень жаль, мальчик. Ты мне понравился.

— Тогда я предпочитаю дуэль. Или это были просто слова? — Я несколько неуклюже взял шашку на изготовку. Эх, был бы здесь мой шеркон!

Хозяин удивлённо посмотрел на меня. Потом расхохотался.

— Парень, тебе не откажешь в храбрости. Но я не дерусь с детьми.

— Ага, вы их убиваете.

Вестров несколько мгновений разглядывал на меня. Я старался выглядеть неуверенным и испуганным, но одновременно и отчаянно храбрым, точнее, храбрым от отчаяния.

— Ты прав, чёрт тебя подери. Ладно! У тебя есть шанс, парень. Если ты продержишься против меня пять минут — так и быть, уйдёшь отсюда живым. У тебя ведь есть родители, брат? Если будешь много болтать — их у тебя больше не будет.

— Ты, убийца! — Криворецкий вскочил с места и кинулся на Вестрова, но его удержали двое телохранителей. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что у него нет шансов против тебя! Почему бы тебе не отпустить его на тех же условиях сейчас?!

Вестров метнул в его сторону острый взгляд.

— Право на жизнь надо заслужить! Этот парень мне понравился. Ему страшно, но он готов бороться. Редко встретишь таких людей, тем более в наше время. Я даю ему шанс! Воспользуется он им или нет, зависит только от него.

— Ты прекрасно знаешь, что у него нет никаких шансов против тебя!!!

Это он зря. Уж Аркадий-то должен был вспомнить, что я рассказывал о своём путешествии. Это не у меня не было шансов, а у Вестрова. Может, он и мастер спорта по фехтованию, но он не рыцарь Ордена, он понятия не имеет о дей-ча и об ускоренном темпе. И фехтовать он умеет только шпагой, а ведь у каждого оружия свои особенности. Может, шеркон и любимое моё оружие, но Деррон обучал меня работе не только с ним.

— Возможно, но у него так и так нет никаких шансов. А теперь заткнись или тебя заткнут. — Вестров кивнул телохранителям, и те сдвинули стол и кресла в угол комнаты, освобождая место. Ещё один принёс песочные часы. — Пять минут, парень. Когда упадёт последняя песчинка и если ты всё ещё будешь жив, то считай, что родился второй раз. И, кстати, можешь выбрать оружие.

Я осмотрелся. Шашка была немного длинновата для меня, но лучше всё равно ничего не было. Хотя… я подошёл к одному из столиков и взял дагу. С трудом удержался от того, чтобы не схватить ещё парочку метательных ножей. Это, пожалуй, будет слишком. Как бы охрана не насторожилась. Теперь надо разработать тактику. Я осмотрелся. Так. В комнате сам Вестров и трое телохранителей. Один стоит около Криворецкого, один около окна, и ещё один около двери. Каждый наготове, но больше опасаются Криворецкого, а не меня. На меня же они глядят хоть и с интересом, но как на обречённого.

Вестров взял шпагу.

— У тебя преимущество, парень, твоё оружие тяжелее.

Если бы у меня было желание, то я бы объяснил ему, что тяжесть оружия — не всегда преимущество. Если противник действительно мастер, то эту тяжесть он может использовать против тебя же самого.