Рыцарь

— Родриго, вы прекрасно знаете, что представляет собой нынешний епископ Эжля. Терпит!.. Да ему наплевать, что в его вотчине творится, лишь бы выпивка на столе да молодка в постели.

— А мне-то что за забота?

— А то, что долг каждого христианина… Впрочем, мы с вами уже говорили о том, в чём состоит сей долг.

— Да! Беседовали! И снова я вам скажу то же, что и раньше говорил. Подойдёт моё время — поеду в Палестину. А со старухами и дураками сражаться не буду. Бесчестье это!

Родриго помолчал и добавил:

— Да и не с руки мне с Готфридом ссориться. Не хочу его обижать.

— Уже не обидится, — сообщил аббат, пригубив вино из своего кубка.

У меня в желудке противно похолодело. Я, кажется, начал кое-что понимать…

— Как так? — не понял барон.

— Помните, что я вам говорил относительно того, как добро из зла нам извлечь удалось? — Аббат так и лучился от удовольствия. — Разбойника Луи мы в Чёртов Бор послали. С обязательством, чтобы он нас от этой ведьмы избавил.

— И что ж, Рено, ты думаешь — Луи своё слово сдержит?

— А отчего бы ему своё слово и не сдержать? Ведь только задаток мы ему дали, вторую половину и полное отпущение грехов пообещав по окончании. А чтобы не ошибся Луи деревенькой-то — на то брат Максимилиан с ними пошёл.

— Как же мы с ними разминулись?.. — пробормотал барон, нахмурившись.

— Так они, скорее всего, через лес пошли. Мы выждали время — и сразу же послали гонца в Монпелье. Пока Луи будет сидеть в Чёртовом Бору, жиреть на крестьянской свинине и мечтать о том, что теперь-то у него со всеми властями мир да любовь, так тут-то его и…

— Ловко придумали, — хмыкнул барон. — Ловко, ничего не скажешь.

— А по-моему, это подлость.

Родриго и аббат пристально посмотрели на меня. Взгляд у Родриго был пустой и тёмный — он уже порядочно успел набраться. Аббат, который выпил меньше, смотрел холодно и цепко. У Жана, сидевшего за одним столом с нами, отвалилась челюсть.

— Простите, — с ледяной вежливостью переспросил аббат. — Я не расслышал, что вы сказали?

— Я сказал, что это подлость.

— Эээ… кхгм… Что вы называете подлостью?

— Перетрусив, отвести от себя угрозу, натравив двадцать бандитов на двух несчастных женщин. Вот что я называю подлостью.

— Эн… эээ… Андрэ… я хочу вам напомнить, что вы находитесь в храме Божьем и…

— Я прекрасно знаю, где нахожусь. Но подлость от этого подлостью быть не перестаёт.

Аббат молчал, краснел и бледнел, а Родриго поморщился и, икнув, сказал:

— Да остынь, Андрэ! Полно тебе злиться! Ну, спалит Луи эту ведьму… Ну, испортит ещё двух-трёх девок… Ну, скажи — кому от этого хуже станет? Всё равно Луи, считай, уже в западне… Надо будет только весточку Раулю послать на тот случай, если Луи всё-таки решит от монпельерцев снова в горы уходить, чтоб Рауль там его встретил… Подумаешь, большое дело — сдохнет в Бору несколько крестьян. Тем более крестьяне не наши, а Готфрида. Стоит ли из-за этого ссориться?

Аббат взял себя в руки и, видимо, решил дать мне возможность выпутаться из этой ситуации, сохранив лицо:

— Это всё снова от того, — произнёс Рено поистине с христианским смирением, — что вы по внешности, а не по духу судите…

— По духу, значит… — негромко произнёс я. — И как же это называется «по духу»?

— По духу, — Рено снова взял назидательный тон, — это называется «святой обман». Ещё и Господь наш, Иисус Христос, пример нам в том подал, приказав легиону бесов, обитавших в одном человеке, выйти и перейти в стадо свиней, зная меж тем, что стадо свиней это поглотит морская пучина. Вот это и есть святой обман, коий применять…

— Когда они должны добраться до деревни?

Аббат недовольно замолчал. Задумался.

— Они пешие… Если весь день шли, то уже часа два тому как добрались. А если на привал остановились — а они, скорее всего, остановились, потому что ночка у них нелёгкая была, то… хотя нет, ночью они шататься по лесу не будут… Да, значит, либо завтра утром, либо всё-таки этим вечером.

— Андрэ, не беспокойтесь, — снова подал голос Родриго. — Завтра с утра мы с вами и с доном Бертраном… Вы известили его, Рено?.. Известили?.. Отлично… Завтра с утра мы с вами и с доном Бертраном навестим нашего Луи. Луи к встрече с Господом уже подготовлен, грехи ему отпущены… хе-хе…

— А вы кого-нибудь послали в Чёртов Бор, чтобы хотя бы их предупредить? — спросил я аббата.

Рено фыркнул:

— Вы шутите?

Я встал. Поставил кубок на стол. Здравый смысл во весь голос кричал, что я совершаю глупость, но я это и так знал.

— Спасибо за гостеприимство. У вас хорошее вино, аббат. Счастливо оставаться.

И двинулся к двери, чувствуя, как глаза всей честной компании сверлят мою спину. В дверях повернулся:

— Тибо!

Мой слуга вышел из ступора, вскочил и бросился вдогонку. Во дворе он пытался заговорить со мной, но, когда я не ответил на третью его реплику, заткнулся и стал молча седлать Праведника.

Из дверей вылетел Родриго:

— Андрэ, что с тобой?..

Я не ответил.

— Куда ты собираешься на ночь глядя?.. В Чёртов Бор?.. Да ты спятил! На кой чёрт тебе сдались эти крестьяне?!.