Рыдания усопших (сборник)

Одного не могу понять, Люк, женщина вновь начала тему, на которую они уже тысячу раз говорили, куда же все все-таки подевался пилот? Ты говоришь, что ни в самолете, ни поблизости от него этого парня не было…

Лукас взглянул на жену с легким раздражением во взгляде.

Карин, милая, я тебе уже сто раз сказал, что понятия не имею, куда пропала эта скотина. Знаю лишь, что не видел его после того, как очнулся. Полагаю, что он не пострадал и просто сбежал, чтобы не утруждать себя оказанием нам помощи. Впрочем, его труп мог завалиться куда-нибудь, добавил он после некоторого раздумья. – Было уже темно, а я, сама понимаешь, был более обеспокоен твоим состоянием, нежели местоположением этого горе-летчика.

Он отвернулся и продолжил путь. Карин молчала. Она склонялась ко второй версии Люка – о трупе – но муж предпочитал костерить парня, и она не вмешивалась. В конце концов, у них обоих было сейчас более важное занятие, чем пререкаться друг с другом из-за незнакомца.

Внезапно Карин почувствовала, как правая ее нога проваливается вниз. Она не поскользнулась – ощущение было таким, словно она угодила в замаскированную ловушку наподобие волчьей ямы. Женщина не успела перенести центр тяжести на другую ногу и рухнула во вдруг разверзшуюся справа от нее пропасть. Через секунду лицо ей залепило снегом, и последнее, что она увидела, был Лукас, который попытался было схватить ее за рукав и удержать, но оступился и полетел следом.

На сей раз сознание не оставило Карин, и она чувствовала каждым сантиметром своего и без того истерзанного тела, как катится кубарем куда-то вниз, точно подпрыгивающая на кочках тряпичная кукла. Она, как могла, подтянула ноги к животу и стала ждать смерти.

Однако вновь обошлось. Спуск, каким бы крутым он ни был, был все же спуском, а не обрывом, и через несколько мгновений, показавшихся Карин вечностью, падение кончилось. Кончился стук ее несчастных костей о выступы скал, кончился хруст ломаемых ее телом сучьев каких-то деревьев, и наступила тишина, в которую спустя пару секунд ворвался крик неведомой птицы.

Женщина осторожно разлепила глаза. Если бы сейчас оказалось, что она ослепла и перед нею лишь непроглядная тьма, она бы не удивилась. Скорее наоборот: ее удивляло, что после всего пережитого за последние сутки она все еще может двигаться, дышать и воспринимать сигналы органов чувств, пусть и ограниченно.

Но тьмы не было. Совсем наоборот – белые вершины Альп на фоне голубого неба и серые выступы небольших скал неподалеку явственно доказывали, что и зрение женщина сохранила, а представшая ее глазам цветовая гамма даже доставила ей какое-то – совершенно неуместное в данной ситуации – эстетическое наслаждение. Вновь закричала неизвестная птица, свежий воздух, пахнущий снегом и какой-то травой, наполнил легкие, а раздавшаяся секунду спустя ворчливая ругань Лукаса не оставила сомнений в том, что жизнь продолжается.

Карин! Ты в порядке?

Угу.

Черт бы побрал эти горы! Почему организаторы соревнований не отметили эти проклятые обрывы какими-нибудь флажками? Теперь нормальные люди должны проваливаться сюда, рискуя свернуть себе шею!

Было ясно, что привыкший к длительным заседаниям и пустым дебатам Лукас бурчит скорее по привычке, чем эмоционально.

Каких соревнований, Люк? Ты что-то перепутал или головой ударился при падении?

Карин попыталась подняться и была удивлена, что ей это удалось.

Ничего я не перепутал, и не надо умничать, дорогая. Думай немножко логичнее, и увидишь, насколько все просто. Раз тут где-то поблизости горнолыжная трасса, то на ней, несомненно, должны проводиться какие-нибудь соревнования, а уж коли они проводятся, то и разметка местности должна быть соответствующей. Теперь ясно?

Женщина с сомнением посмотрела на мужа.

И это ты называешь логикой, Люк? По-моему, цепь твоих рассуждений скорее шизофренична. Во-первых, никакой лыжной трассы тут может не оказаться, а твое «поблизости» составлять десятки километров; во-вторых, далеко не на каждой горнолыжной трассе проводятся соревнования, и, в-третьих, флажками обкладывают область охоты на волков, а не трассы. Вот тебе твоя логика.

Лукас ничего не ответил, но не потому, что не нашел бы аргументов, а просто по причине потери интереса к теме. Он выпрямился, кряхтя, в полный рост и осмотрелся, а секундой позже обрадовался – они, слава Богу, находились не в яме, а в ложбине, идя вдоль которой можно выйти к людям. Он был уверен, что эта природная «колея» непременно выведет их к той зеленой долине, что они видели сверху, и нужно лишь сделать еще один рывок.

Услышав это от мужа и оглядевшись, Карин также воспрянула духом и, укрепив обрывки брезента на ногах, последовала за ним. Однако прежде предстояло обогнуть какой-то холм, заметенный снегом и возвышающийся на их пути. Небольшой, метров шесть в диаметре, однако одной своей стороной упирающийся в кустарник, а другой – в скалу, так что предстояло карабкаться по склону. Подумав об этом, Карин поморщилась: ее израненное тело и отсутствие настоящей обуви делали задачу трудновыполнимой.