Рваные судьбы

Вера не помнила, как добралась до дома. Она ужасно устала за этот день. А волнения и переживания просто выбили её из сил. Еле дотащив ноги до кровати, она упала на постель, прямо как была, одетая.

Близился вечер. Подходило время ужина. Вера оставалась в кровати. Она так и лежала, ни на минуту не сомкнув глаз, и всё ждала. Уже начинало смеркаться. С каждым часом надежда таяла, как дым.

Вскоре совсем стемнело. Юра так и не вернулся. Что же теперь будет? Вера заплакала. Она уткнулась лицом в подушку и в отчаянии кусала её, проклиная фашистов, войну, Германию. Вера плакала от бессилия что-либо изменить. Ей так хотелось что-нибудь сделать сейчас, убить, задушить, растерзать кого-нибудь, собственноручно расстрелять всех немецких офицеров и солдат за то, что они разлучили её с Юрой, отомстить им всем за смерть любимого. И рука не дрогнула бы, и совесть не мучила бы. Сколько горя и страданий они уже принесли людям!

В комнату вошла Ханна, полячка, жившая в комнате вместе с Верой. Увидев истерику девушки, она сказала:

– Почему ты плачешь, Верочка? Ты поссорилась со своим Юрием?

– Нет, Ханна, всё намного хуже, – ответила сквозь слёзы Вера по-польски. – Его убили. Нет больше моего Юрочки!

– Как так, убили?! – удивилась Ханна. – Что ты такое говоришь, Верочка? Уж не заболела ли ты? Я только что с ним говорила во дворе. Он просит тебя выйти к нему.

Вера подскочила на кровати. Она смотрела на Ханну и пыталась осознать то, что сейчас услышала.

– Ты ничего не путаешь? – спросила она недоверчиво. – Это точно был Юра?

Хана улыбнулась в ответ. Вера вытерла лицо от слёз, поправила растрепавшиеся волосы и выскочила на улицу, угодив сразу же в объятия своего Юрия, живого и невредимого. Вера жарко целовала и обнимала его, будто боялась, что завтра уже не сможет этого сделать. Целовала так, словно провожала мужа на фронт; как в последний раз. Юра подхватил её на руки и понёс к сараю. Там был склад сена. Вера не возражала и не сопротивлялась, а только крепче обняла любимого за шею и прижалась к нему.

В эту ночь Вера впервые узнала ласки мужчины, молодого, малоопытного, но такого нежного и любящего. От дневных переживаний, от горя и от радости встречи все чувства перемешались в душе девушки. Вера почти не почувствовала боли. От любви и от счастья снова кружилась голова. Эта ночь была незабываема для них двоих.

Позже, уже глубоко за полночь, переведя дыхание, влюблённые и счастливые, они лежали в сене и смотрели на звёзды сквозь прореху в крыше сарая. Вера положила голову на грудь Юры и слушала его сердце. Оно часто отбивало удары, как бы повторяя: «Я живой. Я здесь».

– Ты всё-таки спасся, – прошептала Вера.

– А как же?! – ответил Юра и погладил её по плечу. – Разве я мог расстаться с тобой?

– Но как? – Вера всё ещё не верила своему счастью.

– Я и сам не понял. Всё случилось так быстро. В тот момент, когда второй фриц отошёл от нас, а поезд должен был вот-вот тронуться, я понял, что это, вернее всего, мой последний шанс. И в тот момент, когда двери стали закрываться, я просто выпрыгнул наружу. Двери закрылись прямо перед носом у фрица, а тот стал кричать и палить из автомата. Затем я услышал, что сорвали стоп-кран. Поезд остановился, и я залез под вагон, ухватился руками и ногами за перекладины и висел так до самого Берлина. А те двое выскочили из вагона и помчались меня искать. Я слышал, как они пробежали в двух шагах от меня. Если бы я надумал просто от них сбежать, то они непременно догнали бы меня. А я решил спрятаться и уехать подальше от них. Я подумал так: пока они поднимут тревогу, я буду уже в безопасности.

Вера слушала Юру, широко раскрыв глаза, и с приоткрытым от волнения ртом. Перед глазами возникали картины, как Юру обнаруживают и убивают, или как у него во время движения поезда срываются руки, и он попадает под колёса. Вера закрыла лицо руками.

– Ты чего? – улыбнулся Юра. – Ведь всё обошлось. Просто в следующий раз надо быть внимательнее.

– Что?! – Вера села. – Какой следующий раз?! Ни за что! Ты больше не поедешь со мной.

– Вера, … – начал, было, Юра, но Вера была категорична.

– Нет, Юрочка, нет! Даже и не думай.

– Но как я отпущу тебя одну?

– Я – другое дело, – возразила Вера. – Ты видел, немцы принимают меня за «свою». Даже в разговоре со мной они не заметили подвоха. Одной мне будет намного спокойнее. А с тобой я всё время буду беспокоиться, что тебя снова разоблачат.

Юра пытался возражать, объяснить, что вдвоём будет лучше, но спорить было бесполезно. Вера наотрез отказывалась, чтобы Юра ездил с ней.

– Пойми, – говорила она ему, – я даже теперь боюсь, что эти фрицы ворвутся сейчас сюда и схватят тебя.

– Вот дурёха, – улыбнулся Юра и прижал Веру к груди. – Как же они меня найдут?

– Я не знаю. Я просто боюсь, – сказала Вера и тяжело вздохнула. – Ты, пожалуйста, вообще никуда не выходи. Ладно?

Юра тихо засмеялся и ещё крепче обнял свою любимую.

– Смешная ты у меня.