Рваные судьбы

– Это я маскировалась, – хихикнула Вера, – чтоб немцы за «свою» принимали. И что ты думаешь? Принимают. Дорогу уступают, приветливо улыбаются.

Вера презрительно скривилась.

– Ты очень смелая, – улыбнулась Рая. – Я горжусь тобой.

Сёстры ещё немного поговорили. Юра стоял чуть поодаль и не мешал им общаться. Рая с Верой условились, что каждое воскресенье в одно и то же время будут встречаться здесь, на этом месте.

Затем они обнялись, попрощались, и Рая вернулась на фабрику. А Вера с Юрой пошли обратно на станцию. Всю дорогу до станции, и в поезде Вера молчала. Юра пытался пару раз с ней заговорить, но Вера отвечала невпопад, и он решил оставить её в покое.

5.

Из задумчивости девушку вывел окрик немецкого офицера. Вера встрепенулась и непонимающе огляделась. Обращались не к ней. Тогда к кому же? Сердце учащённо билось. И вдруг она увидела своего любимого, уводимого двумя немецкими солдатами. Вера охнула и закрыла рот рукой, сдерживая крик, готовый уже вырваться из её груди. Что же произошло? Как разоблачили Юру?!

Она хотела встать и пойти вслед за ними, что-то наврать, наплести, рискуя быть тоже схваченной. Но ноги не слушались. Вера словно приросла к сиденью. Она в ужасе и панике смотрела на Юру. А он, перехватив её взгляд, едва заметно покачал головой, как бы говоря ей: «Не надо». Вера поняла, что он просил её не выдавать себя. Но разве она могла сидеть и смотреть, как её любимого уводят на расстрел?!

Вера поднялась, чтобы последовать за Юрой, но у неё закружилась голова, перед глазами всё поплыло, и она снова опустилась на сиденье.

– Что с вами? – спросил один из пассажиров, сидевших напротив. – Вам плохо?

– Да, мне плохо, – пробормотала Вера в ответ.

– Вы очень бледны, – сказал мужчина. – Дайте кто-нибудь воды, – обратился он к пассажирам. – Здесь молодой фройляйн сделалось плохо.

Вокруг засуетились люди. Кто-то поднёс воды, кто-то пытался открыть окно в душном вагоне. Шум и суета привлекли внимание солдат. Один из них подошёл сюда и поинтересовался, в чём дело.

– Одной молодой фройляйн стало нехорошо, – ответил всё тот же мужчина. – Она сделалась бледной, как полотно, и чуть не потеряла сознание.

– Куда вам ехать? – спросил офицер.

– До Берлина, – ответила Вера еле слышно. В ушах шумело, голоса раздавались откуда-то издалека. Вера пыталась взять себя в руки и прийти в себя, она старалась побороть головокружение и вялость.

В это время поезд остановился на очередной станции. И тут вдруг раздались крики второго солдата, который всё это время оставался с Юрой, а затем автоматная очередь. Вера вскрикнула от ужаса и потеряла сознание.

Через некоторое время Веру привели в чувство. Она очнулась, лёжа на сиденьях, а вокруг неё толпились люди. Сознание медленно возвращалось к ней, вырывая из темноты. Вера попыталась подняться, но её удержали за плечи и сказали по-немецки:

– Не вставайте. Полежите ещё немного.

Вера вмиг оценила ситуацию. Сознание полностью вернулось. Итак, она была среди врагов, которые всё ещё принимали её за «свою» и всячески сейчас сочувствовали и старались помочь. Слава богу, она себя не выдала, находясь в обмороке. Но что произошло на станции? Почему стреляли? И где Юра? Неужто его убили? Как же ей узнать? Не могла же она просто спросить, что с ним.

– Разрешите, я сяду, – сказала Вера тихим, но твёрдым голосом. – Мне уже гораздо лучше.

Ей помогли принять вертикальное положение. Вера осторожно огляделась. Поезд двигался. Немецких солдат не было видно. Юры – тоже. Вера выждала ещё минут пять и спросила:

– Что случилось?

– Вы лишились чувств, – ответила ей соседка. – Вы так побледнели, что все подумали, будто вы умерли.

«Вот дура! – подумала Вера. – Типун тебе на твой немецкий язык!»

А вслух сказала:

– Просто у меня сердце слабое, со мной такое иногда случается, особенно когда жарко или душно.

Это было первое, что пришло на ум сообразительной Вере.

– А кто стрелял? – спросила она осторожно. – Или это мне почудилось, когда я была в обмороке?

– Нет, вам не послышалось, – ответила словоохотливая немка. – Действительно, стреляли. В того парня, которого арестовали. Ну, он ещё ехал рядом с нами. Помните? Так вот, когда вам сделалось плохо, один из офицеров отвлёкся сюда. А тот, видимо, воспользовался удобным случаем, и сбежал от второго солдата. Но офицер успел выстрелить…

«Ну?! … И что дальше? – хотела спросить Вера. – Что было дальше? Он попал?»

Но вслух она не могла такого спросить. Это могло вызвать подозрения. Поэтому Вера приняла как можно более равнодушный вид и отвернулась в окно, чтобы скрыть волнение и раздражение на болтливую немку, которая умолкла на полуслове так же внезапно, как и начала разговор минуту назад.

«Да, его могли, конечно, застрелить, – думала Вера, – но, главное, он попытался сбежать. Так что есть надежда, пусть самая призрачная, самая мизерная, но всё же есть. Надежда на то, что Юра спасся».

Теперь оставалось только ждать и молить бога, чтобы Юра остался жив.

6.