Рваные судьбы

Нюра, забыв про осторожность, бросилась в объятия своего прежнего и единственного возлюбленного. Она плакала у него на плече, а он, оглушенный неожиданной встречей, сжимал её в своих объятиях, и у него кружилась голова. Прошло уже много лет с их последней встречи, но вмиг всё ожило, всё вспомнилось, как будто было вчера. Нюра всегда знала, что любила только его, и сейчас она в этом снова убеждалась.

Все эти годы разлуки, невыносимой тоски и грусти, невысказанной любви и нерастраченной нежности выливались сейчас горячими слезами на его китель. Андрей целовал её волосы, щёки, лоб, и ласково приговаривал:

– Не плачь, любимая.

Через минуту Нюра опомнилась.

– Идём! Идём скорее, – сказала она, крепко беря его за руку. – Его не будет до вечера, он на работе. А дети, слава богу, в школе. Идём.

Андрей взял в свободную руку свой чемодан и решительно двинулся вслед за любимой, бледнея от волнения. Они почти бежали, иногда замедляя шаг, чтобы не привлекать к себе внимание. Зайдя в дом, Андрей уронил чемодан и подхватил Нюру на руки. Она со стоном обвила его шею руками и прильнула к его губам. Их обдавало жарким дыханием друг друга, раздавались стоны и вздохи, когда они в огромном нетерпении освобождались от одежды, разбрасывая её повсюду. И наконец, взаимный восторг долгожданного соединения обрушился на них, унося далеко от земли. Нюра задыхалась от счастья, качаясь в нарастающем напряжении, после стольких лет разлуки отдаваясь теперь со всей страстью своему единственному возлюбленному. Они почти потеряли сознание.

– Сколько же лет мы с тобой не виделись? – спустя некоторое время, спросил Андрей, лёжа рядом с обнажённой Нюрой.

Она повернулась на бок и положила голову ему на плечо, перебирая пальцами густые русые волосы на его груди.

– Ровно четырнадцать, – ответила она, – столько, сколько моему старшему сыну.

Андрей тихо застонал. Память возвращалась из глубин неги, и действительность резко и грубо проступала, загораживая солнечный свет. Вернулось сознание того, что есть муж и двое детей. Всплыло воспоминание их последней встречи – радость, сменяющаяся болью. И потом – долгие годы одиночества и пустоты.

– Как Михаил поживает? – спросил Андрей, напрягшись.

– Михаил погиб, – ответила Нюра, – ещё в 41-ом.

– А кто же тогда…? – Андрей запнулся.

– Лёня, мой второй муж, – продолжила за него Нюра. – Мы женаты уже пять лет. А где твоя семья?

Андрей помолчал минуту, закурил папиросу.

– У меня нет семьи, – ответил он, наконец. – Я никогда не был женат.

Нюра подняла голову и посмотрела в лицо любимого. Он был мрачен.

– Бедный ты мой, бедный, – вздохнула она и потянулась губами к его губам. – Ненаглядный мой, любимый, – шептала она, целуя его. – Как же мы могли так глупо разминуться в жизни? Уже дважды?

Андрей затушил папиросу и прижался к Нюре. Он вдыхал аромат её волос, её нежной кожи. Он целовал её шею, грудь, живот, руки, а она тяжело дышала от наслаждения, запуская пальцы в его курчавые волосы. Вдруг он отстранился от неё, залюбовавшись наготой её прекрасного тела, и через мгновение она снова почувствовала на себе тяжесть его тела, в очередной раз уносясь высоко за облака, почти проваливаясь в полубессознательное состояние блаженства.

Нюра глянула на часы. Было около часа дня. Они уже несколько часов подряд наслаждались друг другом.

– Скоро дети из школы придут, – сказала она, возвращая их обоих к действительности.

– Да, мне пора, – сказал Андрей. Он встал и начал одеваться. Нюра тоже поднялась, чтобы помочь ему и собрать их вещи с пола.

– Я прибыл сюда на месяц, – продолжал Андрей, одеваясь, – может, больше. Мне сейчас надо в военный гарнизон, у меня предписание. Пока обустроюсь. А завтра утром приду.

– Я буду ждать тебя, мой милый, – сказала Нюра, обнимая его за шею и горячо целуя в губы. Андрей крепко прижал её к себе, затем отстранил, взял чемодан в руку и надел фуражку.

Нюра любовалась им.

– Какой же ты у меня красивый, – сказала она почти шёпотом. – Теперь ты мой, только мой. Теперь я тебя никуда не отпущу.

Андрей наклонился к ней, поцеловал и вышел прочь. Нюра, счастливая и измождённая, стояла на пороге и смотрела вслед удаляющемуся Андрею, и на губах её играла лёгкая улыбка полузабытья и умиротворения. Неважно, что будет потом, главное, что целый месяц они будут вместе.

4.

Возвращаясь домой, Леонид обнаружил, что от его твёрдой решимости не осталось и следа. Он в растерянности и нерешительности подходил к дому, боясь увидеть и услышать, что для него там уже нет места. Он ужасно страшился того, что мог сейчас увидеть: его место в доме и в жизни Нюры занято кем-то другим, и ему тогда не останется ничего иного, как собрать свои немногочисленные пожитки и убраться поскорее и подальше отсюда. А потом? Что будет потом? Разве сможет он жить без своей Нюрочки? Разве сможет он существовать вдали от неё, зная, что рядом с ней другой, тот, которого она, возможно, любит и любила всю жизнь?! О нет, это просто невыносимо – жить, зная, что у того, другого есть то, чего он, Леонид, никогда не имел – любовь и преданность Нюры!