Рваные судьбы

Лёня был влюблён в свою жену, как в первые дни их знакомства. Он любил её тем сильнее и крепче, чем больше понимал, скорее чувствовал, что она, наоборот, его не любит. Нюра никогда не говорила об этом, равно как и не говорила она о своих чувствах. Но Лёня всё понимал без слов. Любви не было. Просто так сложилась жизнь. Трудно было одной поднимать двоих детей, да и потребная она была – долго без мужика тяжко ей было.

Лёня это знал. Но он был счастлив находиться рядом с ней, и был безмерно благодарен ей за то, что позволяет любить её, прикасаться к ней, любоваться ею, вдыхать аромат её волос и тела, засыпать и просыпаться подле неё. Наверное, он не смог бы и дня прожить, прогони она его.

Нюру устраивала его тихая, спокойная и нежная любовь. Она была довольна, что Лёня ничего не требовал, не задавал никаких вопросов, даже тогда, когда на неё вдруг накатывала грусть, резко менялось настроение, а душа рвалась на части. Лёня не знал причины такой перемены, но догадывался. И тогда ему хотелось ударить её, убить, лишь бы она не думала ни о ком, кроме него. Ему хотелось бежать без оглядки от боли и страданий, хотелось расспросить её. Но он боялся. Боялся, что разозлит её своими расспросами, и услышит в ответ самое страшное – что не любим он и не нужен. И он молчал, уходил подальше от неё, бродил по дорогам или вдоль берега реки, и выл от бессилия.

Когда тоска проходила, Нюра становилась прежней. И всё возвращалось на свои места. И Лёня снова был счастлив, забыв о пережитых муках.

2.

Иногда по утрам Нюра провожала мужа на работу – шла вместе с ним на вокзал и дожидалась прихода поезда.

Однажды – это было хмурым осенним утром – она опять пришла с Лёней на перрон. Они стояли напротив друг друга и ожидали прибытия харьковского поезда. Вокруг собиралась толпа народу, ехавшего в Харьков на работу. Потоки людей стекались со всех сторон, заполняя перрон до отказа. Лёня каждое утро наблюдал эту картину, поскольку приходил раньше других, чтобы стоять в первом ряду – так было больше шансов устроиться в вагоне удобнее, и, если уж не достать сидячее место, так хотя бы стоять внутри вагона, где давка немного слабее, нежели в тамбуре и в дверях.

Нюра глядела по сторонам, здоровалась с соседями и со знакомыми. Наконец, послышался вдали гудок паровоза, и через минуту – глухой грохот тяжёлых чугунных колёс о рельсы на мосту. Это означало, что через несколько минут поезд будет уже здесь. Нюра попрощалась с мужем, поцеловала его в губы и стала пробираться сквозь плотную толпу ожидающих. Она выбралась на свободную часть перрона и поискала глазами Лёню.

Одновременно с этим, к противоположному краю платформы прибыл другой поезд, двигавшийся из Харькова до Чугуева и дальше, через Малиновку до Граково. С обеих сторон платформы заскрежетали тормоза останавливающихся составов и почти одновременно распахнулись двери. Интересно было наблюдать, как с переполненной половины перрона живая масса перетекает в полупустые вагоны, в то время как из противоположного поезда вытекает другая живая масса – прибывших, и заполняет пустеющий перрон.

Нюра скользнула равнодушным взглядом по шумной спешащей толпе и посмотрела направо, туда, где готовился к отбытию переполненный поезд на Харьков. Она хотела попытаться всё же увидеть мужа, стоявшего, наверняка, в середине вагона – ведь он почти всегда безошибочно угадывал, где будут двери вагона, и оказывался в числе первых вошедших, или скорее вдавленных внутрь.

Но что-то заставило её снова посмотреть в сторону другого состава, что-то неуловимое, почти забытое, но такое знакомое. Она поискала глазами и… узнала. Узнала раньше, чем осознала. У неё перехватило дыхание и всё поплыло перед глазами, обдало жаром и стало тесно в груди. Она прижала руку к вздымающейся груди и крикнула:

– Андрей!

Он обернулся. Нюра сквозь пелену слёз увидела до боли знакомый разворот плеч, правильный затылок и гордый профиль. Да, она не ошиблась, это действительно был Андрей. Он тоже узнал и бросился ей навстречу.

В тот момент, когда двери закрывались, Лёня услыхал голос жены. Он решил, что ему послышалось – вокруг стоял ужасный шум. Вагоны дёрнулись, и поезд двинулся с места, постепенно набирая ход. Лёня глянул в окно и в последний момент увидел её. Это было всего одно мгновение – словно во сне он увидел свою Нюру в объятиях другого мужчины. Лёня остолбенел. Видение тут же исчезло. Он попытался выглянуть дальше, чтобы лучше рассмотреть, но поезд уже разогнался и унёс прочь онемевшего Леонида.

Сразу же тысячи вопросов возникли в его голове, тысячи сомнений одолели его душу. Весь день потом на работе, и на обратном пути домой он размышлял, вёл внутренний диалог, пытаясь найти объяснение увиденному. Теперь он уже не сомневался, что услышал именно её голос, и, кажется, она выкрикнула имя «Андрей». Лёня не знал, есть ли среди её братьев или дальней родни кто-нибудь по имени Андрей. Наверняка, есть. Но, в конце концов, Лёня решил объясниться с женой и всё выяснить.

3.