Русское язычество. Мифология славян

Из третьей колядки можно даже предположить, что эта вдовица могла быть не кто иная, как то же солнце, а муж ее, отец новорожденного — месяц, звезды же — его братья, и что при последующем смешении образов меньшее существо, играющее здесь главную роль, до того отделилось от солнца, с которым было тождественно, что даже говорит с ним как с посторонним. В этой колядке Иванойко или Иванцё поехал за горы за вином (поихав до гир на вино) или, может быть, за виноградом, потому что в карпатских песнях нередко виноградные ягоды называются вином. Встретили его семь разбойников. Они стали выведывать у него, есть ли у него отец, мать, братья и сестры. Иванцё открывает им, что у него отец — месяц, мать — солнце, сестры — звезды, да еще прибавил брата — сокола, уже не на небе, а на земле, что, впрочем, на символическом песенном языке означает удалого красивого молодца.

Поихав Иванцё до гир на вино,
Сам молод, гей сам молод,
Сам молодейкий,
У тим лисойку у зеленейким спочиват;
Лодибали ж го сим розбийникив.
Стали ся его вывидовати:
«Ци маеш ти, Иванцю, ридного батейка?» —
«В мене батейко — ясен мисячок!» —
«Ци маеш, Иванцю, ридну матинку?» —
«В мене матинка — ясне сонейко!» —
«Ци маеш, Иванцю, ридну сестройку?» —
«В мене сестройка — ясна зирнойка!» —
«Ци маеш, Иванцю, ридного братейка?» —
«В мене братейко — сив соколойко».

Неудивительно такое разнообразие и противоречие в песнях; вообще мифологическое представление о солнце везде подвергалось противоречивым образам: солнце представлялось то мужским, то женским существом, то братом, то мужем, то женою месяца. Мы едва ли ошибемся, если в этом новорожденном младенце, о котором идет речь во многих колядках на разные лады, будем видеть рождающийся год, возвращающуюся силу жизни, которая проявляется в природе возрастанием солнечной теплоты и у всех почти племен, сколько известно, в более ясных или тусклых образах выразилась представлением о рождающемся божестве. К этому образу относится также карпатская колядка об Олене, называемой «Матерью Бога милого», колядка, которой половина есть вариант приведенной нами колядки о матери; но после того, как звездочка объявляет матери о ее сыне, начинается описание с христианскими признаками.

«Эй, я видила, ей, я стритила,
Синойка твого, Бога милого,
Пишов же овин на монастыри,
Сами му ся врата й отворили,
Сами му дзвони передзвонили,
Сами му свичи та взагаряли,
Свичи взгаряли, ангели грали.
Поздри, панночко, у гору високу,
А на тий гори три деревини,
А на тим древи крести роблено.
Крести роблено, Христа мучено».
Поздрила она на гору високу,
На гори високий три гроби лежит:
У одним гроби лежит сам Господь,
А в другим гроби лежит син Божий,
А в третим гроби сама Пречиста;
Пред самим Богом ангели грают,
Пред сином Божим свичи вгарают,
Пред святов Пречистов ружа проквитат.
А з той ружи пташок вилитат,
Пташок вилитат по цилим свиту,
По цилим свиту то росповидат.

В святочных песнях поется о построении храма или церкви; в ней одно окно — солнце, другое — месяц, третье — звезда или звезды. Этот образ мы встречаем в колядках в разных местах Малороссии обыкновенно с применением солнца к хозяйке, месяца — к хозяину, а звезд — к его детям.

Ой, на гори на камяний
Там волохи церкву ставлють,
Церкву ставлять, викно будуют,
Одно виконце — яснее сонце,
Друге виконце — ясен мисячок.
Трете виконце — ясни зирки,
Ясне сонечко — то господиня.
Ясен мисячок — то господарь,
Ясни зирочки — то его диточки.

Но в галицких колядках строение такой церкви приписывается вороному коню.