Русское язычество. Мифология славян

Ой, надлетило дви, три зозуленьки,
Вси три просивеньки, та вси три смутненьки.
Ой, одна упала по конци головки,
А другая впала по конець нижочок,
А третя упала по конець серденька.
По конець головки — то мати старенька,
По конець нижочок — сестричка ридненька,
По конець серденька — то его миленька!

Но преимущественно кукушка — символ матери.

Прилетит там зозулейка,
Зозулейка риднейкая…
Зозулейка прилетав,
З за бучейка дазирае,
Ходь, синойку, до домойку,
Ней ти змию головойку!

В одной песне сыновья сопоставляются с соколами, а мать — с кукушкою:

Як би я, мати, сокил —
Я б до тебе прилинув;
Як би я сива зозуля —
Я б до тебе прилинула.

В другой — мать в виде кукушки прилетает на могилу погребенного сына и просит подать ей из могилы руку.

Прилетила зозуленька та й сказала: «Куку!
Подай, синку, подай, орле, хоч правую руку!»

В свадебных песнях невеста изображается кукушкою, а ее дружки — галками.

Та летять галочки в три рядочки,
А зозуленька попереду,
Та вси галочки на гильлях сили,
А зозуленька на калини;
Та вси галочки защебетали,
А зозуленька заковала.
Та йдуть дружечки та ряд по ряду,
А Марусенька по переду,
Та вси дружечки за столом сили,
А Марусенька на посади;
Та вси дружечки заспивали,
А Марусенька заплакала!

Кукушка также означает и замужнюю женщину. Козаку, у которого во время отсутствия из своего дома умерла жена, снится, что из его двора вылетела кукушка.

Що на мий дим пчоли впали,
На подвирье зоря упала,
А з двора зозуля вилетила.
«Ах синоньку, мии зятоньку,
Тидь же скоро до домоньку.
Маеш дома пригодоньку!
Бо пчолоньки — то слизоньки,
А зоронька — дитинонька,
А зозуленька — Марисенька».

Но в этом значении первое место занимает песня о превращении в кукушку замужней женщины, которую мать отдала замуж за немилого человека и запретила бывать у себя, по одним вариантам, семь лет, а по другим, без означения срока.

Ой, оддала дочку в чужу стороньку,
Та й приказала сим лит в гостях не бувати;
Пожила годочок, пожила и другий,
На третий годочок стало мини нудно,
Стало мини нудно, на серденьку трудно,
Без свого отця, без своей неньки!
Пороблю я крильця, та з щирого сердця,
Та й полечу до отця, до неньки!
Летила, сидала — сади потопила,
А все своими дрибними слизами,
Та й прилетила до новой хати,
До новой хати, та й стала ковати,
Чи не вийде мати из-новой хати;
Мати виходила та й заговорила:
«Чи ти зозуленька, чи ти голубонька,
Чи ти моя дочка из-за нелюбочка?
Ой, як зозуленька — лети ковати,
А як моя дочка — то прошу до хати». —
«Ой, не хочу, мати, до твоей хати,
Коли заказала в гостях не бувати;
Так я полечу в темний лис кувати!»

Песня эта чрезвычайно распространена во многих, очень различных вариантах. Такого же содержания и такого тона есть песня великорусская, и это указывает на глубокую древность ее темы. В галицком варианте превращение женщины в кукушку, по-видимому, совершается уже после ее смерти, постигшей ее от жестокого обращения мужа или от самоубийства, вызванного жестокостью мужа.