Русский струльдбруг (сборник)

Это зов Шамбалы! Меня позвали! Сладкие запахи влажной теплой травы внезапно ворвались в кабинет. Смутные огни в колеблющихся просветах. Ночь теплая, душистая. Он испуганно обернулся. Нет, нет, эту негромкую музыку с улицы здесь никто не услышит. Он быстро, как мог, скинул с ног покоробленные опорки, пошевелил босыми грязными пальцами…

…в нашей юной стране был каждый счастлив вдвойне.

Снаружи никаких постов не оказалось.

«Ой!» – пискнула за кустом невидимая девушка.

«Отвали, придурок!» – оттуда же донесся мужской голос.

Профессор, счастливо фыркая, отвалил. Шамбала позвала. Он торопился.

Нет, он не строил иллюзий. Еще немного и парк заполнится злыми голосами. По всем уголкам парка, рассыпаясь по дорожкам, побегут вооруженные чекисты. Уйти в таком виде невозможно.

Ах, Рио-Рита!

Через час…

Ну, через два…

Меня все равно схватят…

Меня все равно и всенепременно схватят…

Если, конечно… Профессор никак не мог в это поверить… Если, конечно, мой побег не подстроен самим майором…

Шепот кармы

1.

«Возьмите конверт. В нем листы, выдранные из вашей тетради».

Я вспомнил! Увидел выдранные листы и вспомнил! Пустая, отдохнувшая за годы память вдруг наполнилась гулким шумом, музыкой, гудками автомашин. Пять лет назад! Тот самый день! Последний день прежней – до самолета – жизни! С Колей и Ларионычем мы вылезли из полуподвального кафе на уютной питерской улочке Рубинштейна. Дыхание сбивалось. Рукопись надежно лежала в кейсе, рабочую тетрадь я заткнул в карман куртки.

Я вспомнил все необыкновенно отчетливо.

Вечер, свет фонарей, дивный отблеск на кривом стекле пробежавшего мимо «мерса».

…вам бы пошли священные бусы дзи.

…те, что выкатываются из земли при обработке полей?

…ну да. Их считают пометом небесной птицы. Но на самом деле это шарики отвердевшей молнии.

Мы только что обсуждали этот мой текст. Нам не хватило четырех часов, проведенных в кафе, к тому же Коле мой текст активно не понравился. «Отпусти профессора, – густо дышал он водочными парами. – Отпусти старика, пусть топает в Страну счастливых. Стряхни с него этих энкэвэдэшников, как клещей, его же позвали».

«А майор?»

«Плюнь на майора!»

«Легко плевать на мертвых львов».

«Не на мертвых, а на дохлых, – с наслаждением вмешался Ларионыч. – И не на львов, а на шакалов».

«Хулээй. Подождем».

«Но зачем писать такой большой роман, выводить кучу героев, а потом всех сразу превращать в лагерную пыль?»

«Разве в жизни так не бывает?»

«Бывает. Но профессора позвали».

К главам романа, уже напечатанным в журнале, Коля и Ларионыч отнеслись снисходительно, даже с одобрением, даже с настоящим одобрением, но наброски последней главы их категорически не устроили.

«Долой открытые финалы! Открытый финал – прибежище труса!»

«Ладно, – отбивался я. – Вот сегодня прилечу домой и подумаю».

«У тебя времени мало. Через неделю текст должен быть в редакции».

«Мне хватит. Целая неделя впереди!»

«Не целая, а всего одна».

2.

Не глядя на Конкордию Аристарховну, я молча перелистывал выдранные из тетради листы. Ну да. Линия отрыва в тетради точно соответствовала линии отрыва переданных костенуркой страничек.

Майор Каганов перевел взгляд на оживший телефон.

Дело партии не бить, а спокойно готовить людей к новой счастливой жизни.