Читаем Русский штрафник вермахта полностью

Юрген, Красавчик, фон Клеффель, Диц, Шваб и Брейтгаупт, привычно выстроившись в колонну по два, подходили к столовой. Они были в первой смене на ужин, остальные остались в траншеях. Солдаты из других отделений уже сидели за длинными дощатыми столами под натянутым на раму брезентовым тентом. Обер-лейтенант Гиллебранд прохаживался рядом. Увидев их, он посмотрел на часы и погрозил им пальцем. Они это поняли так: минута опоздания. Фон Клеффель демонстративно посмотрел на свои часы и отрицающе покачал головой: минута в минуту! Тут-то их и накрыло.

Сначала был звук. Необычное шипение по мере приближения переходило в свист, затем последовали глухие разрывы. Мины. «Катюша» посылала им свой привет. Основной удар пришелся на траншеи, их зацепило только краем. Мимо просвистело несколько осколков. «Мамочка», — сказал Шваб. То есть произнес он это слово как-то по-другому, с одним из этих смешных швабских суффиксов, но все поняли, что он сказал. И что случилось. Шваб медленно оседал на землю, левая сторона кителя быстро пропитывалась кровью. Они бросились на землю, и очень вовремя, потому что накатила новая волна взрывов, уже ближе, потом третья, еще ближе.

В перерыве между взрывами Юрген чуть приподнял голову. Брейтгаупт навалился на Шваба, приложил голову ему к груди, пытаясь расслышать биение сердца. Вот он крякнул и отвалился в сторону. Неужели?! Слева бежали к своей батарее артиллеристы. Вдали сверкали подошвами сапог солдаты хозяйственного взвода и залоснившимися на задницах штанами штабные писари. Эти улепетывали в лес. У крыши столовой перебило угловую стойку, упавший брезент бурлил, как каша в котле полевой кухни, под ним, пытаясь выбраться, копошились солдаты. Рядом метался лейтенант Россель, командир одного из взводов соседней роты.

— Вторая рота! Внимание! Выходи окапываться! — истошно кричал он.

«Это правильно», — подумал Юрген и закинул руку за спину, нащупал саперную лопатку. Саперная лопатка для солдата — важнейший инструмент, уступает только ложке, эту солдатскую истину он уже усвоил.

В это время метрах в пятидесяти от них вздыбилась стена земли и дыма после очередной серии разрывов. И почти сразу после этого с земли взметнулась вверх фигура обер-лейтенанта Гиллебранда.

— Третья рота! Внимание! В блиндажи, за мной — бегом! — крикнул он и действительно кинулся бежать к обстреливаемым позициям, навстречу смерти.

«Фанатик хренов!» — подумал Юрген, вскакивая и устремляясь в ту же сторону. Это не было бездумным исполнением приказа. Юрген заметил боковым зрением, что фон Клеффель дернулся в сторону траншей еще до команды Гиллебранда. Старик знал что делать. Его опыту Юрген доверял. Он бежал за фон Клеффелем.

Страшно было только в один момент — когда их накрыла очередная волна. Гиллебранд крикнул «Ложись!» — они упали на землю и сразу ощутили животами, как под ними задрожала земля. Но, к удивлению Юргена, взрывы доносились уже сзади.

Траншеи были пусты, все забились в блиндажи. Они влетели в свой, упали на нары, тяжело дыша.

— Ну как вы тут, в штаны не наделали? — спросил фон Клеффель.

Кинцель, копошившийся в углу, отошел в сторону, открывая взорам бледного и стонущего Толстяка Бебе, сидящего без кителя и рубашки, его левая рука была, судя по всему, только что перебинтована Кинцелем. За те мгновения, что они смотрели на него, на повязке проступила кровь.

— Кость не задета? — спросил фон Клеффель. — Нет.

— Тогда — царапина.

У него любое ранение конечностей, не требовавшее немедленной ампутации, проходило по разряду царапин.

— Как у вас? — спросил Зальм.

— Шваб, — ответил фон Клеффель.

— А его куда?

Все посмотрели на Брейтгаупта, ведь он был последним рядом со Швабом. Брейтгаупт показал на небо и перекрестился.

— Вот черт! — сказал Красавчик.

Остальные помянули Шваба молча. Он ведь тоже был при жизни немногословен, Петер Шваб. На столике лежал собранный им первый пучок кресс-салата, как букетик цветов на могильной плите.

Иваны принялись обстреливать их позиции из орудий. При первых разрывах лишь Толстяк Бебе как-то испуганно дернулся да Вайнхольд втянул голову в плечи, все остальные сидели спокойно. Тот же Юрген понимал, конечно, что артиллерийский снаряд убойней мины «катюши», но он же был и привычней, привычное не так страшит. Да и пробежку под минами в чистом поле не сравнить с сидением в блиндаже. Но вот и блиндаж тряхнуло так, что лопнули бумажные обои на потолке, а со стены сорвало одну из вешалок.

— Прямое попадание, — оповестил всех Кинцель, а то без него не понятно.

— Хороший мы накат сделали, — сказал фон Клеффель и провозгласил лозунг тоном диктора на манифестации: — Солдаты! Не жалейте бревен!

— Сэкономленные бревна пойдут на гробы, — добавил Ули Шпигель.

Шутка не удалась. Не те были время и место, чтобы о гробах говорить.

Звуки разрывов стали тише, судя по всему, обстрел переместился в глубь позиций. Фон Клеффель встал и стал разминать затекшие ноги.

— Внимание! К оружию! В траншею! — обер-лейтенант Гиллебранд возник на пороге и тут же исчез.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский штрафник Вермахта

Русский штрафник вермахта
Русский штрафник вермахта

Штрафбат — он везде штрафбат, что в СССР, что в гитлеровской Германии. Только в немецком штрафном батальоне нет шанса вырваться из смертельного круга — там судимость не смывается кровью, там проходят бесконечные ступени испытания и пролитую кровь пересчитывают в зачетные баллы.И кто поможет штрафнику, если он родился в России, а вырос в Третьем Рейхе, если он немец, но снится ему родная Волга? Если идет кровавое лето 1943 года, под его сапогами — русская земля, на плече — немецкая винтовка «Mauser», а впереди — Курская дуга? Как выжить, как остаться человеком, если ты разрываешься между двумя Родинами, если ты russisch deutscher — русский немец, рядовой 570-го испытательного батальона Вермахта?..Этот роман — редкая возможность взглянуть на Великую Отечественную войну с той стороны, глазами немецкого смертника, прошедшего через самые страшные сражения Восточного фронта в составе одного из штрафбатов, которые сами немцы окрестили «командами вознесения».

Генрих Владимирович Эрлих , Генрих Эрлих

Проза / Проза о войне / Военная проза
Адский штрафбат
Адский штрафбат

Новая книга от автора бестселлера «Русский штрафник Вермахта»! Продолжение самого пронзительного романа о Второй Мировой. Трагическая судьба Russisch Deutscher — русского немца, смертника из 570-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта.Он родился на Волге, а вырос в Третьем Рейхе. Он прошел через самые страшные бои Восточного фронта и ужасы гитлеровского штрафбата. Он чудом вырвался из Брестского котла — чтобы попасть в еще более страшный «котел» Варшавского восстания. Он столкнется со штрафниками СС из дивизии Дирлевангера, которые превращали улицы Варшавы в выжженную пустыню. Он ужаснется зверствам мусульманских частей СС. Он выступит против командующего русской бригадой СС Каминского. И вместе с норвежцами из танковой дивизии СС «Викинг» будет защищать Варшаву от советских войск… За что он сражается? Кому хранит верность? Какую цену готов заплатить, чтобы вырваться из этой чудовищной мясорубки? И как сберечь в кромешном аду не только жизнь, но и человеческую душу?..

Генрих Владимирович Эрлих

Проза о войне
Последний штрафбат Гитлера. Гибель богов
Последний штрафбат Гитлера. Гибель богов

Новый роман от автора бестселлеров «Русский штрафник Вермахта» и «Адский штрафбат». Завершение фронтового пути Russisch Deutscher — русского немца, который в 1945 году с боями прошел от Вислы до Одера и от Одера до Берлина. Но если для советских солдат это были дороги победы, то для него — путь поражения. Потому что, родившись на Волге, он вырос в гитлеровской Германии. Потому что он носит немецкую форму и служит в 570-м штрафном батальоне Вермахта, вместе с которым ему предстоит сражаться на Зееловских высотах и на улицах Берлина. Над Рейхстагом уже развевается красный флаг, а последние штрафники Гитлера, будто завороженные, продолжают убивать и умирать. За что? Ради кого? Как вырваться из этого кровавого ада, как перестать быть статистом апокалипсиса, как пережить Der Gotterdammerung — «гибель богов»?

Генрих Владимирович Эрлих , Генрих Эрлих

Проза / Проза о войне / Военная проза

Похожие книги