Читаем Русский штрафник вермахта полностью

Это был передний край. Между ними и иванами была лишь полоса ничейной земли, которую иваны упорно продолжали считать своей. Об этом они намеревались в ближайшее время поспорить, по-мужски, всеми наличными огневыми средствами.

Они сидели на взгорке и обозревали окрестности. Отсюда, сверху, их собственные позиции были как на ладони. Они были даже по-своему красивы строгой расчерченностью линий, симметрией, выверенностью пропорций, равномерностью наполнения, живописностью маскировки. Две зигзагообразные линии траншей, ходы сообщения между ними и другие ходы, как протуберанцы устремляющиеся к выдвинутым далеко вперед гнездам наблюдателей и сторожевым пунктам. Полусферы пулеметных гнезд, кубики дотов, приземистые выступы мощных перекрытий блиндажей, утопленных на девяносто процентов в земле, как айсберги в океане. Неужели это они сделали все за какой-то месяц?

Справа от них, у южной подошвы холма, раскинулась их деревня, глаза легко находят их дом. Мимо деревни проходит дорога, как стрела пронзающая позиции иванов и их позиции и направленная острием то ли из Берлина в Москву, то ли наоборот, это скрыто за дымкой времени, этого они не знают, этого пока никто не знает.

На обратном склоне холма расположилась батарея гаубиц, но это уже не их территория. Их глубокий тыл — в пятистах метрах от позиций, в лощине у северного склона холма. В ней, под сенью деревьев, скрывается ум и брюхо их батальона, штаб и кухня. Там им тоже пришлось поработать. Построили на радость писарям штабной барак, склады для интендантов, вырыли землянки для всей этой тыловой братии, тем лишь бы поглубже в землю зарыться. А вот майор Фрике и многие другие офицеры предпочли до начала активных боевых действий жить в палатках, но на то они и звери. Перед палатками расчищена большая площадка, какой же немецкий лагерь без плаца? Есть где полюбоваться выправкой подчиненных, устроить всеобщую порку или призвать к мужеству. Раздача наград — это не про них.

Взгляды устремились вдаль, к позициям противника. Не так уж они далеки, метрах в четырехстах от их.

— Все роют и роют, как кроты, — сказал Курт Кнауф, — начинали вон от той высотки, а смотри, как приблизились. Эдак через пару недель в нас упрутся.

— Жалко, что они не от Москвы копать начали, — сказал Ули Шпигель, — мы бы тут все лето прозагорали, а осенью картошки бы гансовской накопали…

— Они как раз от Москвы и начали, — заметил Зальм.

— И урыли!

— Как бы всех нас не зарыли.

Так привязались к одному слову, что никак отвязать не могли. Рыли и так, и эдак.

— Мы, господа, должны неустанно благодарить господа и командование за то, что нам досталась эта деревня, — разорвал заколдованный круг фон Клеффель, — прожили месяц, как у Христа за пазухой. Тепло, сухо. А вот иванам не позавидуешь. Хоть и привычные они к морозам, и весна на дворе, а все же холодно. Носки мокрые, кальсоны мокрые, и не высушить. Кошмар! Наши победоносные войска при отступлении с истинно немецкой обстоятельностью сожгли все деревни, а стоять на пепелище — увольте! Лучше в чистом поле. Это я вам по собственному опыту говорю. Вот они и греются всеми доступными способами. Днем — роют, по ночам костры разводят. Сколько их горит! У иного слабонервного солдата от их вида душа в пятки уйти может, ведь все по нашу душу пришли. Но я, глядя на них, думаю о том, какие это прекрасные ориентиры для наших доблестных артиллеристов. И недоумеваю, почему они недостаточно используют их. Ведь стойбища иванов можно накрыть не только из пушек, но и из гаубиц. А если еще вызвать воздушного корректировщика… Не все же этим верхоглядам прохлаждаться на земле! Вот бы и летали над позициями иванов да направляли огонь, уж костры-то и вспышки разрывов они в темноте как-нибудь разглядят.

— Помню, как-то раз в Сомали, — начал свой рассказ Ули Шпигель, — подрядился я с товарищами помочь одному племени уладить спорный вопрос с соседями. Соплеменники взяли свои копья, мы — свои винчестеры и пошли. Улаживать. Сошлись вечером на большой, как Африка, поляне. А там ночь быстро наваливается. Только они появились, тут хлоп — и тьма. Заметили мы только, что много их было, много больше, чем нас. Так мы костры разожгли, много костров, очень много костров, а как утром проснулись, противников уже не было, испугались.

— Надеюсь, вы не собираетесь перебежать к противнику? — спросил фон Клеффель. — Своими познаниями и опытом вы можете сильно навредить нам.

— Как я успел заметить, — ответил Ули Шпигель, — варварские народы намного изощреннее в такого рода хитростях, чем мы. Так что мой опыт им не пригодится.

— Так, стоп, — воскликнул фон Клеффель, — а это что такое? Этой ночью установили? — он указал на непонятные объекты, похожие на щиты, стоящие перед передним краем вражеских окопов. — Эх, жаль, бинокля нет, отсюда не разглядеть. Но мы должны обязательно выяснить, что это такое. На войне мелочей не бывает. Кто со мной, товарищи?

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский штрафник Вермахта

Русский штрафник вермахта
Русский штрафник вермахта

Штрафбат — он везде штрафбат, что в СССР, что в гитлеровской Германии. Только в немецком штрафном батальоне нет шанса вырваться из смертельного круга — там судимость не смывается кровью, там проходят бесконечные ступени испытания и пролитую кровь пересчитывают в зачетные баллы.И кто поможет штрафнику, если он родился в России, а вырос в Третьем Рейхе, если он немец, но снится ему родная Волга? Если идет кровавое лето 1943 года, под его сапогами — русская земля, на плече — немецкая винтовка «Mauser», а впереди — Курская дуга? Как выжить, как остаться человеком, если ты разрываешься между двумя Родинами, если ты russisch deutscher — русский немец, рядовой 570-го испытательного батальона Вермахта?..Этот роман — редкая возможность взглянуть на Великую Отечественную войну с той стороны, глазами немецкого смертника, прошедшего через самые страшные сражения Восточного фронта в составе одного из штрафбатов, которые сами немцы окрестили «командами вознесения».

Генрих Владимирович Эрлих , Генрих Эрлих

Проза / Проза о войне / Военная проза
Адский штрафбат
Адский штрафбат

Новая книга от автора бестселлера «Русский штрафник Вермахта»! Продолжение самого пронзительного романа о Второй Мировой. Трагическая судьба Russisch Deutscher — русского немца, смертника из 570-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта.Он родился на Волге, а вырос в Третьем Рейхе. Он прошел через самые страшные бои Восточного фронта и ужасы гитлеровского штрафбата. Он чудом вырвался из Брестского котла — чтобы попасть в еще более страшный «котел» Варшавского восстания. Он столкнется со штрафниками СС из дивизии Дирлевангера, которые превращали улицы Варшавы в выжженную пустыню. Он ужаснется зверствам мусульманских частей СС. Он выступит против командующего русской бригадой СС Каминского. И вместе с норвежцами из танковой дивизии СС «Викинг» будет защищать Варшаву от советских войск… За что он сражается? Кому хранит верность? Какую цену готов заплатить, чтобы вырваться из этой чудовищной мясорубки? И как сберечь в кромешном аду не только жизнь, но и человеческую душу?..

Генрих Владимирович Эрлих

Проза о войне
Последний штрафбат Гитлера. Гибель богов
Последний штрафбат Гитлера. Гибель богов

Новый роман от автора бестселлеров «Русский штрафник Вермахта» и «Адский штрафбат». Завершение фронтового пути Russisch Deutscher — русского немца, который в 1945 году с боями прошел от Вислы до Одера и от Одера до Берлина. Но если для советских солдат это были дороги победы, то для него — путь поражения. Потому что, родившись на Волге, он вырос в гитлеровской Германии. Потому что он носит немецкую форму и служит в 570-м штрафном батальоне Вермахта, вместе с которым ему предстоит сражаться на Зееловских высотах и на улицах Берлина. Над Рейхстагом уже развевается красный флаг, а последние штрафники Гитлера, будто завороженные, продолжают убивать и умирать. За что? Ради кого? Как вырваться из этого кровавого ада, как перестать быть статистом апокалипсиса, как пережить Der Gotterdammerung — «гибель богов»?

Генрих Владимирович Эрлих , Генрих Эрлих

Проза / Проза о войне / Военная проза

Похожие книги