Русский народ в битве цивилизаций

Масленица занимала сыропустную неделю, предшествующую Великому посту. Богослужения Великого поста говорят о пути от грехопадения Адама к Христу, распятием которого «Адам паки вниде в рай!». Тема сырной недели — грехопадение Адама и Евы. С этим И. В. Понырко сопоставляет многочисленные масленичные обряды, в которых центральную роль играли молодожены. В одно место съезжались молодожены из всех окрестных сел. Центральным ритуалом было катание «молодых» с гор, сопровождавшееся поцелуями. Но всякий мужчина — новый Адам, а женщина — новая Ева, и их соединение — «обновление» грехопадения. Более того, само катание с гор — с «верха» в «низ» неоднократно использовалось как символ греха, падения. В статье Понырко приведены иллюстрации из рукописей XVIII в., в которых дьяволы влекут грешников вниз под горку в повозке.

Грехопадение и распятие — основные темы богослужения в Великий пост. Более того, литургические тексты многократно подчеркивают их связь, толкуют распятие как грехопадение «наизнанку». Но, как мы видели, таковы же основные концепции раннеземледельческой религии: грехопадение и жертвоприношение божества. Они отражаются в ритуалах календарных праздников, которые поэтому не случайно связаны с сыропустной неделей, предшествующей Великому посту. Многочисленные ритуалы типа «похорон Масленицы» относятся к этому кругу представлений. В верованиях, подобных «мифу о Хайнувеле» грехопадение и состояло именно в принесении божества в жертву. С приближением к Пасхе в литургии все нарастает мотив «спасения». И в предваряющей Великий пост пятнице мы встречаем (те же, что и в святки) ритуалы шуточных похорон, сжигания соломы. «В Великий четверток порану солому палят и кличут мертвых», — свидетельствует Стоглавый собор. Масленичный обряд резания куриц, с одной стороны, связан с идеей жертвоприношения. С другой стороны, образ курицы не раз использовался как символ смерти и воскресения Христа. Ряд апокрифов содержит рассказ о некоем иудее, сказавшем, что поверит в воскресение Христа, только если оживет зарезанная курица, — и она ожила.

Суммируя эти сопоставления, можно сказать, что ритуалы календарных праздников не случайно были приурочены к определенным православным праздникам и часто в более зримой форме воплощали те же переживания. Это можно объяснить их связью с раннеземледельческой религией и тем, что она содержала ряд принципов, близких к христианству. И то, что они были так устойчивы и просуществовали много веков, показывает, что их родственность православию отчетливо ощущалась, хотя и бессознательно.

«Двоеверие» часто рассматривалось как ущербность русского православия — в сравнении с христианством западных народов. Вряд ли с этим можно согласиться. Во-первых, совершенно аналогичные календарные праздники можно встретить и у многих западных народов. В Англии праздник «майского дерева» был поистине всенародным еще в XVI в. — его запретил лишь Долгий парламент в 1644 г. Возможно, в России эта ритуальная жизнь сохранилась дольше, была более сильной. Но можно ли это считать недостатком? Чем глубже исторические корни, связь с которыми сохранила культура, тем она совершеннее. Ведь если «двоеверие» порок культуры, то в нем надо было бы обвинить древних греков, притом в большей мере, чем русских. В религиозных представлениях греков ясно различаются две компоненты. Боги олимпийского пантеона были богами света, их жилищем часто называется эфир, небо. Они действовали через и на человека, они не были связаны с природой. Эта религия была лишена мистики. Боги были связаны с человеком, пока он жив, и теряли всякую связь с ним после его смерти, иногда отстранялись от человека, как только узнавали, что неумолимые силы обрекли его на смерть. Со смертью они не имели ничего общего — это были боги жизни. Мертвые почти не играли роли в этой религии. Но явно существовала другая, более древняя религиозная концепция, связанная с Землей, воспроизведением жизни, смертью, мертвыми и загробной жизнью. Различие, даже противостояние этих концепций подчеркивается мифом об убийстве Кроноса Зевсом, о борьбе богов с титанами, в результате которой власть над миром получили «молодые» олимпийские боги, а древние боги были низвергнуты в Тартар. (См. подробно прекрасную книгу Вальтера Отто (34). Для обвинения в «двоеверии» здесь было побольше оснований, чем в случае русского православия. Но, видимо, эта многоплановость религиозного сознания греков и была основой их поразительной культуры. И то, что русские обладают подобной же глубиной исторической памяти, является, как мне кажется, не недостатком, а драгоценным преимуществом русского типа религиозности.

РУССКИЙ ПУТЬ