Русская жизнь-цитаты-Июнь-2017

И через три года это даже уже для многих не нуждается в аргументации, это просто “очевидный факт”, паттерн — для многих и многих…

И вот тут ты просто наглядно видишь, как немецкое общество было в 30-х гг. развернуто от бытового расхожего пренебрежения в отношении евреев — к политическому антисемитизму. Прямо — вот! Не надо никакие “черные тетради” Хайдеггера читать, Клемперер и Литтл ничего не прибавят для понимания — как именно это происходило. Как именно для больших контингентов раннее вовсе не кровожадных людей и не политических радикалов — стало возможным полное сначала дискурсивное, “семантическое” вычеркивание евреев, а затем — и “техническое”.

Вот оно! Здесь ничего больше не надо, чтобы понимать, как стало возможным “немыслимое”.

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10209268208686726&id=1367268883

Олег Кашин:”люди, которые в другой обстановке очень высоко себя ценят и ставят, и которых никто не видел заискивающими или униженными, превращаются вдруг в одинаковых придворных: весь смысл их жизни сводится к тому, удостоят их вниманием или нет.

Для “статусных” участников “прямых линий” это очевидный стресс, и даже интересно, как они потом его снимают. Напиваются до беспамятства? Выжимают из себя семь потов в спортзале? Орут на подчиненных? Что они делают, чтобы избавиться от этого морока?

В обоих случаях — и с элитой, и с “простыми” людьми — путинское шоу оказывается аморальным экспериментом. В прямом эфире идет игра с людьми, в которой на кону их гражданские интересы, а значит, и достоинство

В эпоху дикого развлекательного телевидения начала нулевых, когда “духовных скреп” еще не было, и телевидению было позволено много больше, чем теперь, были такие шоу, участники которых в погоне за денежным призом должны были или бегать голыми, или пожирать живых насекомых, или как-то еще экспериментировать над собой на радость продюсерам, поклоняющимся рейтингу.

“Прямая линия” со всеми поправками на государственную респектабельность устроена примерно так же: в погоне за призом в виде чуда люди экспериментируют со своим достоинством, обнаруживая самые невероятные личностные бездны. Наверное, это и есть тот главный секрет “прямой линии”, благодаря которому за ней не получается следить иначе — только затаив дыхание и не открывая глаз.

http://www.dw.com/ru/a-39276505?maca=rus-tco-dw

Андрей Шипилов:”Теперь официальный адрес российского посольства в Вашингтоне: 1 Boris Nemtsov Plaza

Комитет Сената США по делам государственного управления утвердил законопроект S.459 о переименовании сквера перед посольством России в Вашингтоне в площадь Бориса Немцова.

https://www.facebook.com/a.m.shipilov/posts/1657787557625199

Дмитрий Глуховский:”Путина выберут открепленные таджики и кавказские бюджетники с результатом в 75%. Путин будет у власти, пока не умрет от старости

Власть не видит в книгах угрозы: кто их сейчас читает? Электоральная значимость у литературы ничтожная. То ли дело молодежные видеоблогеры: у них просмотров больше, чем у «Первого канала». Поэтому Ивангая и Сашу Спилберг власть пытается прикормить, приручить по-хорошему, а писатели предоставлены самим себе. Кто-то, бывает, покажет власти свою пустую миску, кто-то и поводок сам принесет, и власть нехотя сыплет им сухого корму или выгуливает по телеэфирам — так, просто по старой памяти, по инерции, потому что писатели когда-то считались оракулами, моральными авторитетами, вот это вот все… А если какой-то писатель вдруг хочет полаять на караван или повыть на луну — это пожалуйста. Лайте, войте. Сколько людей прочтут книгу? Сто тысяч? А вечерние эфиры телевизионных гипножаб сколько собирают зрителей? Десятки миллионов. Вот в телевизоре говорить правду давно нельзя. А в книгах пока еще можно. И надо этим пользоваться.

Очень многое в моей новой книге «Текст» завязано на мобильных телефонах, а за последние годы они превратились в нечто гораздо большее. Теперь смартфоны — настоящее резервное хранилище нашей души: мы все самые важные воспоминания храним в них в виде фотографий, наши переписки в мессенджерах расскажут всё и о наших любовях, и об обидах, и о расставаниях. Мы ведь по большей части сегодня буквами общаемся, эсэмэсками, фотками, месседжами… Текстом. Мы друг друга через телефонные приложения находим и соблазняем, присылая свои полунагие селфи, и бросаем тоже там. Семейные торжества пишем на видео: где еще остаются уходящие от нас навсегда родные, как не в телефоне?

Что касается моей оппозиционности… Сегодня я стою на тех же рельсах, на которых стоял и десять лет назад, собственно. А вот перрон отъехал в неизвестном направлении. За это время мы превратились в авторитарное полицейское государство, у нас запретили общественно-политическую жизнь, душат интернет, посадили на строгий ошейник, прикормили или физически устранили всю оппозицию, телевизор взбесился и брызжет ядом, мы рассорились и с СНГ, и с Западом. Ехали в Европу, приехали на Колыму. Пора перестать притворяться.