Русская жизнь-цитаты 21-31.01.2022

Facebook,"Война с Украиной, похоже, в очередной раз отменяется. Путин очевидно блефовал, но поднимал ставку. Запад ответил, ход был за Кремлем, но поднимать дальше то ли нечего, то ли уже не готовы. В итоге путинский ультиматум издал неприличный звук, но при этом войска не убирают, Украине поставили оружие, НАТО пододвинуло войска непосредственно к своим восточным границам. И всё. Правда, на российском телевидении продолжают обсуждать три крайне важных вопроса — куда девать миллионы пленных и как нам обустроить Украину после ее возвращения, а заодно как растянуть килограмм гречки до весны. Но это, похоже, просто дымовая завеса, да и ничего другого, как производить ненависть и прогрессирующий идиотизм, российское ТиВи уже не в состоянии. Возникает вполне резонный вопрос: когда Путин решит в третий раз сыграть в обострение, как высоко он должен будет поднять уровень напряженности, если понимать, что и нынешний — это почти предел возможностей? К западным границам согнали почти всё, что есть в наличии, чтобы в следующий раз Запад сделал вид, что пугается, нужно откуда-то найти раза в полтора-два больше, а нету. Вообще, режим подошел к пределу своих возможностей буквально везде. Уже понятно, что вакцинация провалилась — причем в первую очередь ввиду неспособности административного аппарата исполнять вышестоящие решения. Население, конечно, внесло серьезный вклад своим бойкотом, но то, как велась «борьба» с ковидом, лучше всего говорит о провале в первую очередь управленческой машины. Она просто не вытягивает масштабные задачи. Точечная репрессия вроде ареста петербуржского ресторатора ей по плечу, но всё, что требует более серьезного уровня, уже никак. В том же Петербурге полный провал системы ЖКХ этой зимой прекрасно иллюстрирует, что даже текущие обязанности власть не может исполнять. В этом смысле опасения по поводу массовых эвакуаций, конечно, остаются — дурак опасен хотя бы своей непредсказуемостью, но даже выгнать людей из парадных и подъездов, думаю, станет для власти совершенно неподъемной задачей. Что уж тут говорить про эвакуации и массовые захоронения — они мусор со двора вывезти не могут, а уборка снега наглухо замирает по причине того, что камазы с ним стоят в километровых пробках на плавильные участки. Если организовать такую непосильную работу эти не в состоянии в обычное мирное время, можно себе представить, как они зависнут в экстремальной обстановке. Война, кстати, по этому же поводу закончится примерно на второй неделе — с таким уровнем организации половину личного состава и техники они попросту растеряют еще при пересечении границы. А еще через неделю вся эта вольница будет уже партизанить, переключившись на личное снабжение. Вообще, коллапс управления накрывает страну со всё более ускоряющейся динамикой. Этот коллапс носит вид суверенизации — на каждом управляющем месте каждый чиновник и управленец решает свои личные и групповые задачи, исполняя вышестоящие указания исключительно в виде отписок и фальсифицированных отчетов. Характерная особенность перед любым сдвигом системы — все ее составные части начинают самооптимизацию, отключая любые иные функции, которые противоречат внутренним интересам этих частей. При этом высшая власть окончательно утрачивает понимание и представление о происходящем, пользуясь фальсифицированными на всех уровнях данными. Понятно, что при таких вводных ни о каком адекватном управлении речи идти уже не может. Поэтому Кремль способен еще имитировать, но когда подходит время принять решение, его просто нет.  С украинским кризисом получилось ровно так же. У них не оказалось ни планов воевать, ни планов отступления — поэтому после ответа НАТО Кремль просто «завис» и выдал синий экран. Что на самом деле даже удивительно: я, к примеру, полагал, что у этого обострения есть хоть какой-то сценарий: либо Кремль проводит ограниченную силовую акцию и решает ряд внутренних проблем через мобилизацию (сценарий так себе, но по крайней мере, его можно хотя бы рационализировать), либо создает какой-либо параллельный кризис (внешний или внутренний) и с его помощью выходит из бесперспективной войны с сохранением текущих позиций. Тоже не ахти, но хоть что-то. На деле — вообще ничего. Коллапс возможностей проектного управления как раз и заключается в этом «синем экране». Режим буквально не в состоянии принимать осмысленные решения. Он еще может войти в проект, но довести его хоть до какого-то вида и зафиксировать результат — нет. На семинаре в эту субботу, 5 февраля, я и буду говорить о коллапсе управления, как о фактически состоявшемся, и о возможных сюжетах, которые следуют из него, в ближайшие примерно полгода. Мы последовательно проходим точки невозврата в предыдущее состояние.  В 19 году мы начали выходить из системного кризиса в катастрофический сценарий, и это стало первой критической точкой. Сам факт перехода к катастрофе говорит о невозможности возврата назад, к кризису. С этого момента пространство решений стало полностью детерминированным, вопрос был лишь в скорости движения по этому коридору. Примерно в октябре-ноябре 21 года была пройдена вторая критическая точка — отказ всех федеральных систем по управлению внутренними проектами. Крах проекта вакцинации стал очевиден в ходе «четвертой волны», когда режим окончательно перешел к новому и очевидно манипулятивному показателю «коллективный иммунитет» вместо процентов вакцинации. Что может говорить только о том, что внутриполитические проекты уже не работают. Любая поставленная задача будет провалена со стопроцентной вероятностью. Сейчас то же самое происходит с внешнеполитическими проектами. Крах кремлевского проекта обострения вокруг Украины может говорить лишь о том, что на внешней арене даже локальные проекты для Кремля становятся неподъемными. Ситуация после обострения только ухудшилась — США продемонстрировали, что способны адекватно реагировать на военную составляющую угроз, а европейцы без излишней помпы окончательно перешли на режим отключения себя от зависимости от российского газа. Региональная политика тоже быстрыми темпами идет вразнос. Снова возникла идея ускоренного агломерирования страны, причем сейчас эту идею выдвигают и поддерживают не только записные либералы типа Кудрина, а крайне влиятельные представители и выдвиженцы региональных групп влияния вроде Хуснуллина. Агломерирование в формате выдвигаемых идей — это фактически обособление регионов и формирование новых центров силы и влияния. Предложить, а тем более противопоставить что-либо идее расчленения страны на обособленные зоны федеральный центр не в состоянии. Единственный административный инструмент, имеющийся еще в руках Путина по контролю над регионами — возможность увольнения губернаторов. Но этого явно недостаточно, чтобы проводить политику. По трем основным направлениям у кремлевской административной системы полный и оглушительный провал. На этом фоне бессмысленно говорить о любых реформах в любых отраслях и экономике в целом — такие проекты требуют интегральных возможностей проектного управления по всем направлениям. А они утрачены. И критические точки, которые уже пройдены, лишь демонстрируют — возврата в рамках этой системы управления уже не будет. По сути, ключевой вопрос даже не в том, распадется ли путинская вертикаль, и даже не когда именно это произойдет. Вопрос лишь в том, произойдет ли это буднично в режиме гниения и постепенного распада или через какой-либо острый кризис, который обрушит всю конструкцию одномоментно. Думаю, что ответ на этот вопрос мы получим уже в этом году. В подобном неопределенном состоянии долго пребывать невозможно. Сейчас есть ряд очевидных ответов, на которые уже нет смысла заострять внимание. Да, система уже практически полностью вошла в катастрофический сценарий. В 19 году мы в него вошли, и за два года все кризисные отрасли и сферы управления окончательно перешли из кризиса в катастрофу. Можно до хрипоты обсуждать — так это или нет, но по факту любое обсуждение этой темы будет информационным шумом. Бесполезным и бессодержательным. Теперь вопрос стоит — как именно будет развиваться катастрофа. Выбор лишь между двумя темпами распада: ускоренным или относительно плавным. Конечно, любой плавный сценарий закончится тоже обвалом, разница между ними лишь в уровнях неопределенностей. Быстрый обвал чреват высокими неуправляемыми рисками, но он позволяет разрешить накопленные противоречия достаточно глубоко. Медленный распад более прогнозируем и дает менее инфернальный сюжет, но зато степень «расчистки» накопленных противоречий будет тоже невелика. За что в будущем придется расплачиваться менее устойчивой системой. Вот об этом всем и пойдет разговор на семинаре. Тема, увы, крайне обширная, но я постараюсь изложить ее тезисно, по крайней мере в том, что касается констатирующей части. В этой части, скорее, важны не следствия, которые у всех на виду, а причины и противоречия, которые и должны быть разрешены в ходе нынешней катастрофы. В зависимости от того, как именно и насколько глубоко их удастся разрешить, и зависит степень устойчивости будущей постпутинской системы. А от этой устойчивости будет зависеть дееспособность любого следующего режима — в первую очередь в вопросах управления проектами по ликвидации последствий правления нынешнего режима.",Facebook,https://www.facebook.com/mika.al.rami/posts/458130939197164,2022-01-31 04:55:24 -0500