Русская жизнь-цитаты-01-15 май-2020

одним из возможных путей развития

может стать модель Дня поминовения (и шире — коммеморации Гражданской войны) в США [8]. Это весьма широкое социальное явление, уже давно затрагивающее даже тех жителей страны, чьи предки в 1860-е жили еще на других континентах. Тем не менее степень вовлеченности в него варьирует от мономании до полного безразличия и от активнейшего участия в соответствующих ритуалах и зрелищах до эпизодического пассивного потребления. В таком сценарии, когда со сцены уйдут внуки, ощущающие тесную эмоциональную связь с поколением фронтовиков, День Победы останется культурно значимым праздником, смыслы которого не нуждаются в объяснении, однако поддерживаться связанные с ним практики будут, в первую очередь, специализированными группами, уже сейчас играющими столь весомую роль в организации коммеморации Великой Отечественной войны в постсоветском мире.

7 мая 2020 года с фасада бывшего здания

УНКВД по Калининской области (ныне здесь размещается Тверской государственный медицинский университет) сняты две мемориальные доски, установленные в 1991 году в память о жертвах сталинского террора. Надписи на демонтированных досках гласили: «В память о замученных. Здесь в 1930-е – 50-е годы находилось Управление НКВД-МГБ по Калининской области и его внутренняя тюрьма» и «Памяти поляков из лагеря Осташков, убитых НКВД в Калинине ради предостережения мира». Демонтаж этих досок — не просто вандализм. Это преступление против истории, надругательство над памятью наших сограждан и польских военнопленных, убитых в подвалах этого здания, очередная попытка отрицания всем известных и многократно доказанных документально преступлений сталинского режима. Вдвойне отвратительно, что это было провокационно приурочено к кануну 75-й годовщины Победы. Тверские власти не остановились перед тем, чтобы осквернить наш праздник. Если правительство Российской Федерации не предпримет немедленных и решительных шагов, то на страницах газет всего мира статьи о юбилее Победы будут соседствовать с информацией об уничтожении в России памяти об одном из самых тяжких преступлений Второй мировой войны.

Для Запада главный итог войны

Для Запада главный итог войны — не в смысле протокола, а в смысле урока, который человечество должно было выучить, — стал заключаться в недопущении тоталитарного режима где бы то ни было. С этой колокольни все операции по свержению режимов — это выводы, сделанные из того самого постыдного «мюнхенского сговора», которым Владимир Путин так любит попрекать западный мир. В такой трактовке предметом защиты является личность, защищаемая от любого государственного угнетения, которое и есть фашизм.С точки зрения России все немного буквальнее — защите подлежит государство и его суверенитет, а фашизм есть посягательство на суверенитет государства либо право народа его заполучить. Американские солдаты, грубо говоря, воевали за будущую демократию, а советские — за суверенитет, то есть в каком-то смысле за право власти распоряжаться своим народом. И дело не в «героизации нацизма» — с ультраправыми партиями Европы Кремль, как мы знаем, отлично ладит.Если бы День Победы стал сугубо национальным праздником наподобие дней независимости во многих других странах, то проблемы бы никакой не было. Для внутреннего потребления годится любой миф. Однако Кремль настойчиво продвигает этот миф вовне, пытается транслировать его на весь мир по старым, еще советским лекалам. Мир тем временем довольно сильно изменился, и итоги войны подверглись ревизии не столько в буквальном, сколько в идейном смысле.Принцип, который отчаянно защищает Владимир Путин, понятен — место России в мире, по его мнению, обусловлено исключительно победой во Второй мировой. Наша государственность обусловлена этой победой, настаивает Путин, и государственность всех европейских стран — тоже, это и есть основной итог войны.Но больше никто победу как точку отсчета государства не использует, да и не использовал — для восточноевропейцев это была навязанная точка зрения, и после распада соцлагеря современную историю те же чехи предпочитают отсчитывать скорее с «бархатной революции», чем с маршала Конева. Тем более что после вступления в Евросоюз настаивать на радикальном национальном суверенитете как главной ценности им и вовсе не с руки. Их государственность получила другое обеспечение, а защищать российскую им ни для чего не нужно. Вышло, что для чехов — по «западной модели» — конечным итогом войны стал не памятник советскому маршалу, а свобода этот памятник невозбранно снести и поставить любой другой.Чем больше Кремль будет настаивать на своем, тем сильнее будет и отторжение. Возможно, даже к лучшему, если на юбилей Победы не приедут мировые лидеры — а вдруг бы все-таки взяли и наговорили гадостей, испортили бы праздник. Лучше остаться в одиночестве, но гордом.

В Москве на Гоголевском бульваре