Русская жизнь. Мужчины (январь 2009)

…я тогда много ходил по гостям. И вот однажды в одном музыкальном доме ко мне протиснулась крупная пожилая тетка, по-мужски крепко пожала мне руку и представилась:

- Будем знакомы. Тамара. Цветок в пыли.

Из рассказов в ночной редакции

- Так что ты говорил про женские сны? - спросил условный Вася условного Петю, когда они сидели за нездешним столиком в нездешнем Городе (который Петя называл почему-то Внутренним, ну у каждого своя дурь, кто-то вот, например, календарики собирает).

- Я говорил, что два сна меня тогда поразили. Причем каждый раз по-разному, хотя были об одном и том же. Несмотря на то, что видели их разные женщины. Но оба сна были про унижение. Причем мое.

Первый сон мне рассказала моя женщина, когда мне было лет 30.

Этот сон был повторяющийся. Ей несколько раз снилась одна и та же комната, где сидели трое ее знакомых мужчин. Причем один из них (он был в нее влюблен в реальности) являлся главным. И вот туда прихожу я. И то ли мы что-то не поделили, то ли еще по какой причине, возможно, даже и по моей вине, но в комнате вспыхивал конфликт, после которого меня начинали опускать. Ну да, как в тюрьме.

…Делали они это достаточно изощренно (если вообще тут можно делать что-то изощренно: способов обращаться с телом и душой человека, если ты заполучил его как вещь и хочешь унизить или растоптать, существует не так уж много, и все на самом деле просто. Только вот сейчас я думаю, что растоптать чужую душу нельзя, даже если очень хочется. Впрочем, сейчас это неважно).

Все эти упоительные физиологические подробности превращения меня в собачку и кусок мяса мне были пересказаны. Женщина, пересказывая это, разумеется, дрожала. Рассказывая о том, как меня вынесли без очевидных признаков сознания, она расплакалась.

Сон повторялся так часто, что она даже запомнила узор на обоях.

Но однажды что-то произошло, и я что-то в этом повторяющемся сне сделал такое, что все дальнейшее пошло уже по другому сценарию. Я отстранил руки загораживающего мне выход из комнаты (одного из шестерок), и вышел. Когда женщина проснулась, она поняла, что сон больше не повторится.

- Какой сильный сон.

- Угу. Я тоже был потрясен…

- Она тебя, наверно, очень сильно любила?

- Наверно.

…Но дело в том, что в 39 лет мне такой же сон рассказала уже другая женщина, которая тоже, по-видимому, любила меня. По-своему. Мы с ней не спали, но отношения у нас были очень близкие. И однажды - сидя опять-таки за столиком, как мы сейчас (есть в этом какая-то навязчивость - слишком много «столиков», но что ж поделать - как было, так и говорю), она рассказала мне, как ей приснился сон («не знаю, стоит ли о нем рассказывать?»), в котором она видит, как мы приходим с ней в одно веселое место, то ли в ночной клуб на бывшем заводе, то ли в чьи-то заброшенные ангары, и там ходит много людей, но мы идем в зал, где негромко разговаривают, развалясь на диванах, трое мужчин (причем один из них явно вожак, который как-то дурно улыбается, глядя на нас, вошедших). Я почему-то от нее отделяюсь, начинаю с ними говорить, ее игнорирую, она остается не у дел, поэтому обижается и уходит.

…Когда она бежит в слезах к своей машине, решив, что уходит от меня окончательно, она вдруг оглядывается и видит, как меня выволакивают окровавленного, без сознания, раздевают (в этом тоже - ты не находишь? - есть какая-то мания, еще похлеще вечных «столиков»), ставят на колени перед человеком с плохой улыбкой так, чтобы мое лицо находилось ровно у него перед ширинкой, и начинают снимать все это на мыльницу.

«И тогда я понимаю, - сказала она, - что теперь ты опозорен, ибо они выложат это в интернете, - и принимаю решение, что теперь я вернусь к тебе - останусь с тобой навсегда».

(Женщина, рассказывая мне все это, не дрожала и не плакала, но смотрела внимательными темными глазами, так умеют смотреть только женщины и сторожа. Она отлично отдавала себе отчет, что проговаривает сейчас некую важную сакральную вещь, которую я могу услышать только раз в жизни. И эта вещь была про жертву, про способность к подвигу и про степень ее любви. Только она не знала, что у меня очень в этом смысле богатый опыт, и уже с первых ее фраз про сон, я знал, чем это все кончится. И это «я останусь с тобой навсегда» читалось мной уже как «и теперь ты уже никуда от меня не денешься, ведь куда же тебе бежать, петушок». Но больше всего мне понравилось это «выложили в интернет»: как будто это гипотетическое обнародование моего унижения что-то могло поменять, ибо я уже тогда тайно перебирался во Внутренний Город, паковал чемоданы и не читал ничего: ни интернета, ни ЖЖ, ни газет - так что даже если бы ЭТО случилось пусть и в реальности, и СВИДЕТЕЛЬСТВО ЭТОГО выложили бы даже на Красной площади под гогот толпы, я бы этого просто не заметил.)

И я засмеялся.

- Почему?