Русская Америка. Сухой закон

Я посмотрел на нищего. На его лице была просто вселенская мука. Правильно говорил Миша — пьёт он крайне редко. И, к сожалению, это выпало на сегодня. От Гарри слегка разило. Убирать его как свидетеля? Бред. Хватит на сегодня крови. Тем более, он, вообще-то, меня хотел спасти от неминуемого ареста. Да и один я не факт, что справлюсь с трупами.

Короче, тела придётся прятать. Как бы это противно ни звучало. Найдут их — начнут шерстить всех, кто сегодня что-то натворил или был подозрителен. Выйдут на грабителей и тогда сто процентов прижмут меня. Обратятся по наводке шпаны в букмекерскую контору, а там мои полные имя, отчество и фамилия… А вот если эти двое пропадут без вести на какой-то срок — другое дело. Прямой связи с шайкой того блондина не установят. Да и вообще — «нет тела — нет дела». Решено!

Я ещё раз пощупал пульс у полисмена. Всё печально, как и ожидал. Даже жилка не бьётся. Затем не до конца переломил револьвер, вытащил с натугой раздутую гильзу, продул камору и вставил новые патроны. Защёлкнул оружие. При нём же была пятёрка баксов, которую я тоже прикарманил. Чего уж тут теперь играть в рыцаря…

— Гарри, ты знаешь, где здесь можно их спрятать?

— А… что? — очнулся нищий.

— Где? Их. Можно. Спрятать. До ночи, — с расстановкой спросил я, пристально глядя на американца.

Он кивнул. К его чести, Гарри уже был спокоен. Хм, надо бы порасспрашивать его о прошлом.

— Я вообще тут сплю.

— Где?

— Вон люк в подпол. Там холодно, но нет крыс.

— Холодно — это хорошо, — протянул я задумчиво, — Открывай!

— Алекс, я никому не скажу, — бездомный твёрдо посмотрел мне в глаза.

— Ты что, подумал, я тебя собираюсь пристрелить? Нет, Гарри, сегодня мы с тобою натворили дел уже чересчур… Просто помоги мне их спрятать. Ночью отвезём тела за город и похороним. По-человечески.

— Хорошо, — тут же засуетился бомж, открывая подпол. Мы вдвоём, кряхтя, спустили туда тела. Внутри стояли несколько вёдер с водой. Рядом, в углу — лежанка с ворохом старых дырявых одеял.

Я поднял одно из них, и порвал на несколько тряпок под сожалеющими взглядами бомжа.

— Тащи наверх ведро. Надо там всё помыть. И завали дверь чем-нибудь. Пусть, если сюда кто-то и заглянет, то через окно, мельком. Ствол оставь пока у полисмена. Патроны я забрал. Когда закончишь — пойдёшь со мной.

Пока я оттирал пол, нищий завалил досками дверной проём. Когда всё было завершено, мы спустили весь наш нехитрый скарб в подпол, поставили на место люк и вылезли наружу через окно. А потом пошли в сторону моего дома.

— Гарри…

— Алекс, извини, я не знаю, что на меня нашло. Он хотел сцапать тебя и я… Твой отец ко мне так хорошо…

— Гарри! Подожди, остановись. Как часто ты пьёшь?

— Раз в неделю. Бывает два. Но немного, у меня… не хватает денег, — опустил голову нищий.

— Зачем? — задал я, на первый взгляд, глупый вопрос.

По лицу бомжа было видно, что он-то, как раз, так не считает.

— Если честно, от безысходности.

— А если бы работал и жил нормально — не пил бы?

— Я не выпивал шесть месяцев даже после того, как пришёл с войны, — неожиданно гордо выдал нищий. Все из моего полка собирались на собрания ветеранов, но часть из них потом просто напивались вдребезги. Но я там не задерживался.

— Ты воевал?

— Да. Был на Марне. Получил сильное ранение под Сен-Миелем и был комиссован после госпиталя, — при этих словах нищий слегка приосанился, выпрямив спину.

— А что случилось когда ты уже возвратился?

— Моя жена и дочь умерли от испанки в восемнадцатом, вскоре после моего списания. Я похоронил их. И тогда запил. А когда более-менее просох, я понял, что закладная на наш небольшой дом уже у агентов по недвижимости. Я отказывался покинуть его. Сам домик вообще почти ничего не стоил. Простой, деревянный. Мы жили под Тампой. Там тепло. Я думаю, что агенты просто подпалили его ради участка. Там сгорели все документы. Вообще все…

Я задумался:

— Агенты по недвижимости спалили твой дом?

— Ну, может, я и сам виноват. Я был пьян, всё было как в тумане. Но помню, что когда пожар начал разгораться — был слышен звук машины. Кто-то быстро уезжал. И запах был странный. Может, и я сам был неосторожен, — Гарри поник головой.

— А как ты оказался в Нью-Йорке?

— Думал остановиться у сослуживца. Добрался на перекладных, но его тут не оказалось, а я знал только адрес. Решил остаться здесь. В Бронксе много таких брошенных домов. А в городе достаточно мелкой работы — на хлеб. Ты не думай, Алекс, и не смейся, но я всё делаю, как нас учили в армии.

— В смысле? — не сразу понял я.

— По расписанию. В определённые дни я зарабатываю на хлеб, раз в две недели хожу в баню. Раз в неделю стою очередь в бюро пропаж. Если я продержусь ещё год, мне дадут в бюро временный документ. А раз в неделю — я пью. Чтобы забыться…

Смерив Гарри взглядом, я замолчал. Пару минут мы шли в тишине, смотря на проезжающие изредка авто. Затем свернули на «родную» улицу. Во дворе уже были мои друзья. Витя сидел на ступенях. Мишка в волнении нарезал круги по двору.

— Вот он! Я же говорил, что всё будет нормально! — обрадовался мне Рощупкин.

Витя вздохнул с облегчением и улыбнулся: