Русь многоликая

   Однако мне предстояла ещё одна встреча, касающаяся той же темы - нашего будущего. После окончания общего разговора я пригласил священника Андрея, ожидавшего аудиенции.

   - Проходи, Андрей, поговорить с тобой хочу.

   - Чем же ничтожный раб мог заинтересовать такого правителя, государь?

   - Не юродствуй, монах. Я знаю, что тебя слушаются все другие верующие в твоего бога. Может, это случайность, может, чей-то замысел, но то, что ты пытаешься объединить под своей верой всех людей, мне стало понятно давно. Мне нет дела до твоих проповедей, пока они не вредят моей стране. А они могут быть для неё опасны.

   - И чем же слова обычного монаха могут угрожать такой стране?

   - А то ты не понимаешь? Решай, или мы будем говорить серьёзно, или я выгоню тебя из страны, не бойся, убивать не буду.

   - Я слушаю, государь.

   - Насколько я знаю, ты пришёл из Константинополя, у тебя возникли какие-то разногласия с теми священниками. Не надо, не пытайся объяснять, мне это не нужно. Так вот, я не буду возражать, если ты продолжишь учить людей своей вере на моей земле. Я думаю, что тебе придётся строить свою церковь, чтобы проповедовать так, как ты понимаешь слово своего Бога. И я не буду возражать, если твоя церковь останется независимой и не будет подчиняться никому, ну разве только прислушиваться к мнению царя.

   - Зачем это тебе надо, государь?

   - Люди обычно становятся сильнее и могут сделать невозможное, когда они объединены одной целью. Это может быть ожидание добычи, желание выжить в битве, да и подобное соединение усилий происходит во многих случаях. Так вот одним из них является вера, например - в слова твоего Бога. Вот это мне и надо, чтобы люди объединились и стали сильней. Я видел подобное в других местах, когда с верой в своего бога люди голой грудью бросались на меч, и об этом мне говорили священники в Константинополе.

   Но я не хочу, чтобы моими людьми управлял какой-нибудь монах из другой страны, и они беспрекословно верили ему. Поэтому я и говорю - я разрешу тебе строить свою церковь, если она не будет подчиняться никому, особенно чужакам за границей. Если это будет не так - я вырежу всех, в том числе и тех, кто верит в твоего бога.

   - А ты не боишься Его гнева?

   - Мне часто приходится поступать жестоко по отношению к другим людям, но всё это я делаю для блага своей земли. Так что милостей мне всё равно не будет, и бояться мне нечего. Но если у нас с тобой получится объединить людей, я тебе помогу. Как - мы договоримся, но денег я платить не буду, есть много других способов быть благодарным за поддержку.

   - Хорошо, государь, я принимаю твои условия, тем более, что они полностью совпадают с тем, что я хочу сделать.

   - Я рад, что мы поняли друг друга.

   Устье Дона, 460 г., тысячник Есень

   Нам, в общем-то, и особо напрягаться не пришлось. Расположен бывший город Танаис очень удобно, не зря его греки выбрали в качестве торжища с варварами. И хотя он был в своё время разрушен, но впоследствии частично восстановлен, хотя прежней силы уже не достиг. Дело в том, что через него раньше шли многие торговые пути Боспорского царства, а оно было разрушено, так что и город оказался никому не нужен.

   Когда наша ладья подошла к берегу, навстречу вышли несколько стариков и один из них обратился к нам.

   - Кто вы, незнакомцы, и что привело вас в наши места, давно забытые людьми? Здесь нет радостей жизни, добычи или крепких рабов. Только несколько стариков доживают свой век.

   - Здоровья и долгих лет жизни тебе, уважаемый. Я тысячник Есень из Русского царства, мне не нужна добыча, я приехал возродить славу древнего города. Мы восстановим стены, дома, поселим здесь воинов для защиты города, и сюда снова будут приходить купцы и все вольные люди степи. Город заживёт прежней жизнью, радуя сердца стариков и давая надежду молодым.

   - Хорошие речи, Есень, спасибо тебе на добром слове. Меня зовут Дадаг, я старший среди тех, кто ещё живёт здесь. Пойдём поговорим, ты расскажешь, чего ты хочешь, а я скажу, чем могу тебе помочь в твоих трудах.

   Оставив распоряжения сотникам, я отправился вместе со старейшиной. В общем, город, можно сказать, умер. Сейчас здесь жили несколько сотен человек, занимавшихся выращиванием скотины и рыбной ловлей. И хотя город был основательно разрушен, восстановить его можно было достаточно просто. Стены каменные, камня вокруг много, так что должны справиться достаточно быстро.

   Зато острог получался хороший, большой и крепкий, напротив него располагалась речная заводь, где стояли ладьи, с одной стороны находилось торжище, а с другой - всякие мастерские и хозяйственные постройки. Так что надо будет привозить сюда мастеров, особенно каменщиков и гончаров, можно пахарей и пастухов, ну и обязательно рыбаков, рыба чуть сама в ладью не запрыгивает. Хорошее место.

   Где-то в степи между Доном и Днепром, 460 г, десятник Богумил