Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Выборные волостные лица могли самостоятельно осуществлять раскладку налогов и повинностей, предоставление податных льгот. Можно говорить и об их полномочиях по созыву территориальных сходов, на которых решались насущные вопросы. Источники отмечают, что староста был главным распорядителем на традиционных пирах, братчинах и празднествах. Он мог не пустить на праздник незваных гостей, будь это даже представители администрации, приехавшие без приглашения. Общинная администрация неизменно присутствует на судебных заседаниях по вопросам поземельных отношений, проводимых княжеской администрацией, а то и сама проводит суд. Следовательно, выборные мирские власти обладали большой самостоятельностью и полномочиями.[1365]

Вместе с тем эти общинные (мирские) власти сосуществовали с княжеским управленческим аппаратом (наместниками, волостелями, тиунами и прочими), который также расширялся, совершенствовались и усложнялись его функции.[1366] Но «главное значение наместничьего управления заключалось в приведении провинции в связь с государством, а не во внутреннем управлении провинции».[1367]

Однако такое сосуществование истолковывается обычно, как проявление подчиненности, зависимости общинной местной организации от княжеской власти. «Будучи подчинены наместникам, волостелям и их тиунам, мирские выборные функционировали в качестве органа, осуществляющего волю господствующего класса», — считает Л.В. Данилова.[1368] Безусловно, князья XIV–XV вв. обладали большей публичной властью, нежели их предшественники. Но наряду с этим их должно рассматривать не столько как власть, противостоящую общине, сколько в определенной степени по-прежнему в качестве элемента традиционной общинной власти — исполнительной по своему характеру и основной. Только в этой связи и возможно говорить о «сращенности» местной администрации общины и княжеских управленцев, а также о «дуализме» сотенного управления. Представляется, что прав был И.Д. Беляев, в свое время писавший, что «княжеские и земские власти во все время татарского владычества почти всегда имели одинаковую силу и так были связаны друг с другом, что ни та, ни другая власть не могла действовать отдельно».[1369] При этом нельзя забывать и о достаточно архаической сущности института «кормлений».[1370]

Мирская организация была настолько жизнеспособна, что сохранялась даже при отходе черной волости в частное владение — вотчину. Более того, даже когда «крупная вотчина складывалась из разрозненных кусков, в ней воссоздавалась крестьянская община по типу мирской организации черной волости. Во главе частновладельческой общины, так же как и черных волостей, видим старосту и добрых людей-старожильцев, представлявших общину перед господином, а в некоторых отношениях и перед внешним миром».[1371]

4

В исторической литературе сложилось устойчивое мнение о феодальном характере военной организации Северо-Восточной Руси XIV–XV вв. Безусловно, это исходит из признания того, что таковым — феодальным — было и все общество. Так, Е.А. Разин писал, что «вооруженная организация великого Московского княжества была военной организацией господствующего класса феодалов-землевладельцев».[1372]

В этой связи большое значение имеют работы А.Н. Кирпичникова, на большом археологическом и летописном материале показавшего ту роль, которую играло средневековое русское ополчение.[1373] Обратимся тоже к источникам.

Обычная летописная формулировка, с которой начинается рассказ о затевавшейся военной операции, звучит так: тот или иной князь «собра воя многа» — с теми или иными синонимическими изменениями.[1374] Несмотря на всю свою краткость, эта формула вобрала в себя суть военной организации на Руси XIII–XV вв. Здесь два действующих лица: князь и «вои». Князь выступает, как и в прежнее время, главным военачальником. Вместе с ним непременно выступают ополченцы — «вои». Встречается и другое наименование ополчения — полк. «Вои» и «полк», по всей видимости, лексически взаимозаменяемы. Так, в 1316 г. «князь великий Михайло, поимъ воа многы, иде къ Новогороду… и многа пакость бысть полку его».[1375]

Как происходил сбор средневековых русских ратников-ополченцев? Летописи дают нам такую информацию. Во-первых, созыв ополчения осуществляет князь. Во-вторых, «вои» могли собираться со «своея отчины»,[1376] «по всему княжению великому»,[1377] с «русскых городов» и «от своих градов»,[1378] имеются и прочие указания на территориальную принадлежность.[1379]