Читаем Русь и ее самодержцы полностью

Стрелецкий приказ как правительственное учреждение был создан в Российском государстве в XVI–XVII вв. Этот приказ ведал московскими и городовыми стрельцами, их землями и дворами, выдачей денежного и хлебного довольствия, судебными делами (кроме дел о разбое и воровстве).

Стрельцы жили в «стрелецких слободах», делились на «приказы» (до 1000 человек), возглавляемые «стрелецкими головами». «Приказы» делились на «сотни» и «десятки» во главе с «сотником» и «десятником». В 1681 г. «приказы» были переименованы в полки. Стрельцы были вооружены пищалями или мушкетами, а также бердышами или саблями. В войнах XVI–XVII вв. стрельцы сыграли большую роль как постоянная пехота Русского централизованного государства.

Это была наследственная служба, и недостаток ее был в том, что она совмещалась с гражданскими занятиями, например, торговлей, ремеслом, а также в отсутствии систематического строевого обучения, и все это сказалось в конце XVII в., когда в стране назрела необходимость создания регулярной армии.

В царствование Алексея Михайловича, когда повсеместно возникали бунты, стрельцы считались верной охраной царя и естественно, что они пользовались рядом преимуществ по сравнению с остальными служилыми людьми. Они получали большее жалование, им разрешалось заниматься торговлей и всякими промыслами. Стрельцы носили кафтаны, украшенные золотом, цветные сафьяновые сапоги и бархатные шапки с собольими опушками. Это говорило об особом отношении к ним царя.

Но привилегированное положение развратило стрельцов, они стали кичиться своим особым положением и не хотели нести даже легкую повинность[72], которую безропотно несли все русские люди. Они не обеспечивали себя, не зарабатывали на хлеб и на одежду, которая покупалась за счет казны. Они бунтовали, когда их переводили с места на место в другие города, и не терпели наказания батогами[73], хотя в то время это была обычная мера наказаний для других.

После дворцового переворота в мае 1682 г. в пользу царевны Софьи Алексеевны Стрелецкий приказ по требованию самих стрельцов был переименован в Приказ надворной пехоты. Вслед за подавлением стрелецкого бунта и заговора боярина И.А. Хованского в сентябре 1682 г. восстановлено старое наименование — «Стрелецкий приказ».

После казни главы стрельцов Хованского, Софья вынуждена была укрыться в Троицком монастыре, т. к. возникла реальная угроза ее жизни со стороны стрельцов. Оборону монастыря Софья поручила своему фавориту князю Василию Васильевичу Голицыну, которому была слепо предана.

Младший сын Хованского, Иван, который был стольником при Петре, бежал в Москву и сообщил стрельцам, что бояре идут на Москву, чтобы расправиться с ними. Стрельцы тут же захватили Кремль.

Но Софье в крепких стенах монастыря стрельцы были не страшны, тем более, что к ней в монастырь отовсюду начали сходиться служилые люди.

Когда она потребовала прислать по двадцать лучших стрельцов от каждого полка, стрельцы испугались, а выборные уже считали себя обреченными. Московские жители, постоянно притеснявшиеся стрельцами, теперь откровенно смеялись над ними.

Стрельцы упросили патриарха, которому недавно грозили расправой, отправить вместе с выборными какого-нибудь архиерея для поддержки.

Когда выборные прибыли в монастырь, они пали перед Софьей на колени и просили милости за свою измену. Софья их простила, но потребовала, чтобы все стрелецкие полки подали повинную челобитную со всеми подписями.

Челобитная была подана, и Софья пригрозила, что если кто впредь будет хвалить прежние дела стрельцов, будет казнен.

Начальником Стрелецкого приказа Софья назначила своего сторонника окольничего Ф.Л. Шакловитого, который решительно расправился с теми, кто попробовал бунтовать. Пять человек он казнил, а потом из каждого полка удалил в окраинные места самых беспокойных.

В 1698 г. Софья пыталась использовать стрелецкий бунт для борьбы за власть и против преобразований Петра I, но стрельцы были разгромлены.

Стремление стрельцов к сохранению своих привилегий и участие в бунтах привели к их ликвидации в 1698 г. Петром I, создавшим вместо стрелецкого войска регулярную пехоту.

<p>Хованщина</p>

Стрелецкое движение 1682 г., связанное с именем начальника Стрелецкого приказа князя И.А. Хованского, получило название «хованщина».

Хованский Иван Андреевич (г. р. неизв. — ум. 1682) — руководитель стрелецкого движения при Софье. Начал службу в 30-х гг. XVII в. Был воеводой в разных городах. В 60-х гг. возглавлял Ямской приказ.

При поддержке влиятельных бояр И.А. Хованского, В.В. Голицына и стрельцов, Софья в мае 1682 г. добилась провозглашения царем Ивана Алексеевича вместе с Петром I, а себя правительницей при малолетних царевичах. Но между Софьей и И.А. Хованским вскоре произошел разрыв, и он пытался поднять против Софьи Алексеевны стрелецкий мятеж (хованщина) и сам стать регентом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наша история

Быт и нравы царской России
Быт и нравы царской России

В этой книге представлена дворцовая жизнь русских царей, обычаи и быт царских дворов и русского народа с древнейших времен до начала XX века, включая правление последнего царя.Вместе с рассказом о национальных традициях, обрядах и обычаях в книге широко представлена тема нравственного состояния русского общества, что особенно актуально в наше непростое время, когда в стране отмечается падение нравственности.Сейчас нам как никогда важно знать, какими мы были, чтобы понять, какие мы есть и почему такими стали. Это позволит нам не повторять ошибок наших предков и не чувствовать себя изгоями при интеграции в сообщество цивилизованных стран.В книге также можно найти сведения об армии, торговле, государственном устройстве, религиозных отношениях и т. д., а материал книги расположен так, что позволяет легко найти ту информацию, которая интересует читателя.Книга содержит обширный тематический материал и предназначена для самого широкого круга читателей, в том числе и студентов.«Наше древнее общество ...сложилось путем непосредственного нарождения, без участия каких-либо пришлых, чуждых ему элементов. Варяжское вторжение, изгнание распустилось в нашем быту, как капля в море, почти не оставив следа. Своеобразная сила нашего быта так велика, что самая реформа и можно сказать революция Петра оказалась во многом совершенно бессильною».«Идея самостоятельности, нравственной независимости была нераздельна с идеей самовластия, а еще ближе, с идеей самоволия и своеволия. Вот почему мы, люди другого времени и других понятий о законах нравственности, не имеем права слишком строго судить об этом неизмеримом и безграничном своеволии и самовластии, которое так широко господствовало в нашем допетровском и петровском обществе, и особенно мало имеем права осуждать за это отдельные, а тем более исторические личности, которые всегда служат только более или менее сильными выразителями идей и положений жизни своего общества... Своеволие и самовластие в ту эпоху было нравственною свободою человека; в этом крепко и глубоко был убежден весь мир-народ; оно являлось общим, основным складом жизни».И.Е. Забелин о российской самобытности

Валерий Георгиевич Анишкин , Людмила Валерьевна Шманева

Культурология
Русь и ее самодержцы
Русь и ее самодержцы

Настоящая книга, по сути своей, является справочником, содержит выверенные сведения о возникновении Руси и ее становлении как государства и знакомит читателя с концепциями выдающихся российских историков, в числе которых Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и др.В кратком изложении даны наиболее заметные и значительные события, происходившие на земле русской, например, татарская неволя, семибоярщина, польская интервенция, восстание декабристов и др.Основу книги составляет краткое (справочное) описание периода правления каждого из восьмидесяти самодержцев от Рюрика до Николая II Романова в хронологическом порядке. Кроме того, она снабжена таблицами с генеалогическим древом Рюриковичей и Романовых.Книга предназначена школьникам, студентам, а также всем, кто интересуется историей России.

Валерий Георгиевич Анишкин

История / Образование и наука
Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России
Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России

Могла ли история России сложиться иначе? В книге повествуется о некоторых «развилках» на историческом пути России, ситуациях выбора из нескольких возможных сценариев, когда судьба нашего Отечества могла обрести другую траекторию. Противостояние Державности и Свободы, спор альтернатив и значимость «исторической случайности», роль исторических личностей, границы «пространства возможного», цена выбора — все это подается в историко-публицистическом контексте. Автор стремится перешагнуть через стереотипы исторического сознания, спровоцировать читателя на размышления, показать, что всякая история — это еще и набор альтернатив, что у России нередко был выбор, возможность хотя бы на время разомкнуть круг чередования реформ и контрреформ, свободы и «казармы», рывков вперед и провалов в прошлое. Для широкого круга читателей.

Владимир Николаевич Шевелев

Фантастика / История / Альтернативная история / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное