Руны на шевронах

Я и Мирзоев взяли чашки и кофейник и перешли ко мне в кабинет. Первым делом он положил передо мной папку с бумагами, которые я должен просмотреть и подписать. Пока я разбирался с документами, он неспешно выпил чашку кофе и налил следующую.

Когда я закончил, Мирзоев перешёл к описанию целиком. Одним словом — это пипец. Меня должно разорить только перевооружение дружины на новые танки, не считая прочего. Денег с доходных домов уже не хватает. Мы могли бы занять в банках под недвижимость, но под боярские земли никто не даст, а доходные дома мы продаём.

Только с их продажи всё пока крутится, но закончится это уже в следующем году. В итоге у меня останутся только земли, которые не продать, и рыси, от кого не избавиться. А жить я с молодой женой буду под мостом.

— Об этом и пойдёт речь, дружище, — заговорил я. — Начнём с харьковчан. Ребята дали нам хорошую скидку, чтобы мы заглотили живца. Просто для обучения экипажей ресурсы танков должны уже сгореть…

— Первые машины скоро придётся отправлять на капитальный ремонт, — мрачно вставил Руслан Ибрагимович.

— А мы посмотрим на местные силы, — поднял я палец. — У них же на предприятии сейчас упадок из-за нашего перевооружения. Мы спокойно их можем купить по бросовой цене.

— Тебе же достаточно просто взять их землю! — воскликнул Мирзоев.

Я печально на него посмотрел и сказал грустно:

— Ну, зачем мне показывать интерес? Мы возьмём просто заводы за бесценок, и на них местные будут работать с моими танками. Кто в городской думе посмеет лишить земли градообразующее предприятие? Тем более той земли, что я в любой момент могу подгрести под себя тупо по договору. Просто лень пока.

— Ха, — почесал Мирзоев в затылке. — Прям твой папа вспомнился! Выкрутить людям руки и отпинать в живот, чтобы они тебе улыбались и с энтузиазмом сотрудничали!

— Тебе уже нравится, это главное, — сказал я благодушно. — Теперь о людях. Я хочу, чтобы в производстве разбирались недавние выпускники Корпуса. Пусть они следят за ремонтом своих машин.

— Гм, — состроил Мирзоев скептическое лицо. — Всё равно придётся пока говорить о комплектах целиком. С харьковчанами говорить! А как они к этому отнесутся…

— Плохо отнесутся, — пожал я плечами. — Но они ведь под наш контракт успели взять кредиты? Им уже некуда деваться. В бизнесе ведь не бывает зависимости лишь в одну сторону.

— Но злобу всё равно затаят! — упрямо молвил Руслан Ибрагимович.

— Плевать. Пусть хоть на дуэль вызывают, — безразлично сказал я. — Второй вопрос в ту же тему. Некто в Гардарике лепит тренажёры танков, мне нужно, чтобы в Семёновске они открыли дочернее предприятие.

— Их найти ещё надо! — воскликнул Мирзоев.

— Повторяю для глухих, — закаменел я скулами. — Мне. Это. Нужно.

— Слушаю, боярин, — склонил он седую голову.

— Через месяц чтобы перестали жечь ресурсы боевых машин на первичное обучение, — строго проговорил я. — Потом майор Бирюков говорит, что всего на дружину добыли три военные рации. Рации хреновые, стоят бешеных денег, и их тупо не достать. Приказываю…

Мирзоев воззрился на меня со всем вниманием.

— Взять эти рации за основу. Наладить выпуск и снабдить рациями мои части. Далее спросить военных,что им не нравится, доработать, и мои части снабдить новыми рациями, а старые продать, — продиктовал я.

Мирзоев горестно вздохнул и осторожно сказал:

— Ну, земля ладно, можно решить. Но нет же элементной базы!

— К тому я и веду, — пояснил я холодно. — Не на всех моих землях только точить снаряды.

— Но их ведь столько просто не нужно, тем более по таким ценам! — воскликнул Руслан Ибрагимович. — Большинство же поступает из-за рубежа!

— Пока не нужно, — поправил я. — Из-за рубежа? И что? Кто запрещает скопировать?

— Так международное патентное право! — очень убедительно возразил он.

— А это право тебя лично или брата твоего может пристрелить? — уточнил я. Мирзоев помотал побледневшим лицом, и я отчеканил. — Моё слово для тебя все международные и другие права, — я слегка смягчился. — Старина, эти устройства останутся в Гардарике, за бугор их отправлять не будут.

— Ну, если только для себя, — проворчал Мирзоев, потупившись. — Для себя постараемся.

— Извини, столько на тебя вывалил, — благодушно сказал я. — Просто на последок. Сколько харьковчане думают сделать танков?

— В пределе пока полтысячи за год, — пожал он плечами. — При хорошем финансировании удвоят производство где-то за полгода.

— Если скидка остаётся, мы возьмём всё, — проговорил я благодушно.

— Как всё? — переспросил Руслан Ибрагимович.

— Ну, коли будет интерес, возьмём, что они наклепают, — пояснил я. — У себя доработаем, оснастим рациями и на продажу. Нам же столько не нужно.

— А! Продадим! — воскликнул Мирзоев и деловито уточнил. — А будут брать?

— Будут, — кивнул я уверенно.

— Ну, тебе виднее, — довольно сказал он. — Действительно столько всего! Коли это последнее, разреши приступить?

— Приступай, — улыбнулся я. — Бирюкову привет!

— Обязательно передам, — проговорил Руслан Ибрагимович, поднимаясь.