Руны на шевронах

Так дальше и пошло. Профессор наслаждался профессорской жизнью и раз в неделю трепал Дитриха за шкирку, тыкал носом в лужи и сажал в лоток. Ему это стало нравиться, и он даже думал немного о собственном проекте. Старался быть в курсе деталей.

* * *

Зимой профессора перевели в Берлин, в управление внешней разведки. Вообще европейцы недавно договорились о создании общеевропейской структуры, все страны даже поклялись не иметь от неё никаких тайн. Особенно Франция и Германия.

Однако Штанмайера перевели именно в национальную, несуществующую и секретную службу внешней разведки. Впрочем, оно его не удивило, во Франции, скорей всего, так же. А если нет, то сами дураки.

С собой Отто забрал Ганса назло бывшим коллегам. Хоть и вкусило его темечко от профессорской кувалды, он вовсе не стал мертвецом. «Зомби» это условное название, просто неловко называть некогда блестящего коллегу дебилом, каковым он собственно и являлся.

От него даже жена не ушла, ведь Ганс приносил в дом жалованье в прежнем объёме, и прямо при нём стало можно трахаться хоть с профессором, пропивая деньги Ганса — сам он на всё реагировал тупо и был способен только таскать пробирки или папки.

Ну и группу Дитриха взял, куда ж без него.

Маги Гардарики были, конечно, в курсе всех европейских хитростей, потому на новом месте профессору прямо в глаза бросалась назойливая слежка-охрана родных спецслужб. Правда, он вскоре махнул на неё рукой и зажил по-старому.

Штанмайер наслаждался вкусной, горячей едой и трахал свою горячую жену студентку в уютном доме, потом горячую жену Ганса прямо при нём, ещё руководил отделом и на столе своего кабинета трахал горячую секретаршу.

И раз в неделю за очередной выволочкой приползал Дитрих. Правда, раз в месяц сношали и самого профессора, но он придумал на такие совещания брать молодого доцента — когда двоих, оно веселее.

Жизнь Штанмайера не сводилась лишь к сексу и научной работе. Он заводил полезные знакомства в дипломатических и военных кругах. Дело немного осложнялось тем, что представители этих кругов таскали с собой смазливых, капризных секретарей.

Пришлось профессору брать с собой Дитриха, чья носатая и довольно несимпатичная мордашка скорее говорила о склонности его босса к зоофилии. Впрочем, и поменяться секретарями на время ему не предлагали, что было модно в высших прослойках общества. Облик Дитриха так же не давал забыть его место скромного учёного при светиле.

Всё другое время высшие военные и дипломаты тайно говорили о Гардарике. Ругали всяких ретроградов, что хотели жить с ней исключительно мирно — явно ссали старые пердуны.

Меньше трети новых знакомых считали, что нападать следовало ещё вчера, и за каждый день промедления придётся дать ответ потомкам. Ещё треть думали, что вчера нужно было начинать готовиться к нападению и планировали его на 42-ой год — Гардарика всё-таки довольно сильная и большая.

Сорок же процентов рассуждали, что время работает на Гардарику, в любой момент она может всполошиться. Поэтому нападать нужно в 41-м, раньше не собрать сил под благовидными предлогами.

Профессор со всеми соглашался, чем заслужил о себе мнение как прогрессивного и думающего учёного. А в душе Штанмайер слал лесом как первых, так вторых и третьих. Если маги Гардарики не ведут таких разговоров с этими болванами и не делают выводов, то так им и надо. Но это вряд ли.

Он воровал средства у государства и через третьи руки скупал у населения золото и драгоценные камни. Вся добыча хранилась в подвале его уютного дома, о ней не знала даже его горячая жена студентка. Она думала, что её Отто на своё жалование только запасается на всякий случай сигаретами, крупами и мясными консервами.

* * *

И вот как-то летом, перед самым отпуском профессора с доцентом традиционно вызвали «наверх». Дитрих по приказу научного руководителя начал заунывный доклад:

— Как мы уже сообщали вам, господа, во главе профессора Штанмайера почти год назад был произведён рискованный эксперимент. Разумность испытуемого была принята инфополем вместе с нашими магическими усилиями. Прошу посмотреть нашу отсылку к допущению Карвуазье. В целом инфополе должно что-то дать людям. Что же оно могло отдать взамен? Об этом отсылка на работы отдела Штанмайера, но нас сейчас интересует возможность переноса сознания из другого мира.

По нашим расчетам, отсылка у вас есть, возможен случайный перенос в ширину плюс-минус сто лет из той реальности к нам. В первый год вероятность девятнадцать процентов, во второй год один и девять десятых, в третий около двух десятых, далее значения пренебрежимо малы. О сумме предела вам прилагается отсылка на математический анализ за первый курс.

Наши службы проверяют все доступные несчастные случаи. Но вероятность переноса падает каждый день, а меж тем прошёл почти год с эксперимента. В принципе мы могли бы закрыть эту тему, если бы не Гардарика, там нашим службам особенно разгуляться не позволяют эти дикари…

Дитрих налил воды в стакан из графина, выпил половину и продолжил: