Руководство по плохому поведению для девственницы

Но она только попробовала его. Она и так кажется постоянно напивается перед ним. Если так пойдет и дальше, она станет алкоголичкой еще до того, как лишится девственности.

Роум открыл пиво для себя, сделал большой глоток, а затем поставил его на одну из тумбочек.

– Ты хочешь сейчас поесть или посмотреть фильм?

– Мы могли бы сделать и то и другое сразу, полагаю?

– Звучит как план. – Он открыл футляр с DVD, вставил диск в проигрыватель и включил его. – Извини, что телевизор такой маленький. У меня его не было, поэтому я позаимствовал его у Попа.

– Все нормально. – Ее не волновал размер экрана.

– Надеюсь, ты в настроении для классики. – Роум оглянулся на нее через плечо с усмешкой на лице.

– Классика?

– «Смертельное оружие». ¹³Я думал, это будет весело. Тебе нравится?

– Никогда его не видела.

Его глаза расширились, как будто она сказала что-то шокирующее.

– Ну, подумай об этой части своего образования.

Они взяли сэндвичи и чипсы к пиву. Элиза намеренно последовала за Роумом, ожидая, где он сядет. Когда он сел на левую сторону кровати и откинулся на спинку, вытянув ноги перед собой, она сделала то же самое, но с правой стороны. Подушка лежала между ними, как подлокотник, но Элиза не дотрагивалась до нее. Слишком нервничала.

Это был первый раз, когда она сидела на кровати парня и смотрела фильм. И снова она почувствовала себя неловким подростком. Элиза медленно и методично откусывала от сэндвича, не отрывая взгляда от крошечного экрана. Она почти не обращала внимания на фильм. Вместо этого девушка была настроена на все, что делал Роум. Он сидел расслабленным и непринужденным на своей стороне кровати, вытянув ноги. Ел с аппетитом, проглотив сэндвич и чипсы в течение нескольких минут, в то время как она ковырялась в еде и едва потягивала пиво. Время от времени он посмеивался над фильмом, что заставляло ее делать символическую попытку рассмеяться, чтобы Роум не понял, что она обращает больше внимания на то, как он дергает ногой, когда смеется, чем на то, что происходит на экране.

– Ты не собираешься есть свои чипсы? – спросил он в какой-то момент, когда Элиза только наполовину съела свой сэндвич.

Она покачала головой и молча протянула ему сумку, которую он взял с благодарной улыбкой, заставившей ее сердце затрепетать в груди. Она бы передала ему и свой сэндвич, если бы Роум снова улыбнулся ей.

Но, в конце концов, еда закончилась, и Элиза вытерла руки салфеткой, не зная, что теперь с собой делать.

Роум продолжал смотреть на экран, но вытянул одну ногу и наклонился вперед, расшнуровывая ботинки, а затем бросил их на пол рядом с кроватью. Затем он взглянул на нее.

– Не хочешь снять обувь? Устроиться поудобнее?

– Хорошо. – Элиза сбросила кроссовки, пошевелила босыми пальцами ног и снова положила ноги на кровать.

– Милые пальчики. – Роум посмотрел на ее ноги.

Элиза покраснела и посмотрела на его ноги. Его носки выглядели изношенными и немного потертыми. Она была уверена, что один палец его ноги вот-вот пролезет сквозь ткань.

– Милые носки.

– Они есть в моем списке вещей, которые нужно купить в день зарплаты, – фыркнул Роум, обнял ее за плечи и небрежно притянул к себе.

Элиза застыла от удивления, прижавшись щекой к его плечу. Подушка все еще была зажата между ними, прижимаясь к ее животу, но остальная часть ее тела была прижата к Роуму. Его рука лежала на ее плечах, как одеяло. Она почувствовала, как его пальцы дернулись на ее свитере, а затем он потянул ее за длинную косу. Пока Элиза смотрела, Роум пальцами потянул за ленту, удерживающую конец косы, а затем снял ее. Ее волосы тут же рассыпались каскадом, и он начал гладить и водить пальцами по всей длине.

– Так-то лучше, – пробормотал он, – не думаешь?

Элиза не ответила; она не могла. Все слова и воздух были высосаны из ее тела. Вместо этого она остро ощущала прикосновение его тела к своему, его запах, тепло его кожи. Она не знала, куда девать руки. Одна была прижата к подушке, но другая находился на ничейной территории. После секундной нерешительности Элиза положила ее ему на живот.

Это было ошибкой. О, боже мой, у этого человека не было ни унции жира. Она практически чувствовала линии мышц под кончиками пальцев, и ей хотелось отдернуть руку. Ее тело реагировало на это маленькое прикосновение, как будто голодало. Грудь болела и казалась напряженной, а пульс, казалось, пульсировал прямо между ног.

Роум продолжал гладить ее волосы, его пальцы путались и тянулись в них повторяющими, почти успокаивающими движениями.

Что-то взорвалось на экране, и Элиза слегка подпрыгнула, удивленная этим звуком.

Он повернулся к ней, совсем чуть-чуть, и его губы оказались в нескольких дюймах от ее губ.

– Ты в порядке? – пробормотал он.

– Просто это испугало меня. – Элиза кивнула, уткнувшись ему в плечо.

– Тебе нравится фильм?

Она ничего не могла сказать ему о фильме, но ей нравилось быть здесь, в постели с ним. Это было ужасно и чудесно одновременно, и все же Элиза не могла перестать мечтать о грозе, которая выключит телевизор и заставит его обратить на нее внимание.

Поэтому она только кивнула.