Руководство к Воскрешению: от А до Я

– Приветствую всех. – Он обвел взглядом своих подопечных и, ожидаемо, задержался на все еще взъерепененной, расстроенной Келен. – Мисс Фаэр, первый учебный день, где ваша униформа?

Келен, испугавшись худого, бегло окинула себя взором.

– Вроде… на мне?

По кабинету растеклись смешки.

– А вам не кажется, что чего-то не хватает?

– Никак нет…

– Прекрасно, значит, сейчас будем играть с вами в детскую забаву «найди пять отличий»! – Мистер М в раздражении швырнул классный журнал на стол, отчего первые ряды рассеянно вздрогнули. – Пиджак, мисс Фаэр! Где ваш пиджак?

– В кустах потеряла, – сквозь зубы, но достаточно слышно промолвил Оливер, чем вызвал новый всплеск всеобщего веселья.

– Я сказала тебе заткнуться, – прошипела Келен.

– Мисс Фаэр, что за выражения в моем классе?

Келен, потупившись, вперилась глазами в столешницу парты.

– Так что с пиджаком? – допытывался мистер М.

– Забыла.

– Вас отправить домой?

– Нет! – громче положенного, почти умоляюще выкрикнула Келен. Объясняться со своей матушкой, рабочий день которой начинался в одиннадцать, не шибко хотелось. – Я… Этого больше не повторится, сэр.

– Весьма надеюсь, – скупо откликнулся тот. – Раз уж с памятью у вас проблемы, напомню вам, что в прошлом семестре вы обещали приложить больше усилий к изучению всемирной истории. Оценка ниже среднего меня не устраивает, не должна устраивать и вас.

– Я это помню, сэр.

– Хорошо. На этом разбор полетов предлагаю закончить… пока что.

И вот так последующие учебные часы внезапно стали вовсе не такими, как планировалось изначально. Отвечая невпопад на вопросы, Келен сидела в самом конце класса и смотрела в пустоту оцепенелым рыбьим взглядом. Больше она ни с кем не старалась завязать беседу. Благодаря Оливеру, тупой, эгоистичной твари, она не приблизилась к своей цели ни на шаг. И самое удивительное: он даже не задумывался, что испортил человеку очередную попытку прийти в себя. Таким мог быть только бесконечно жестокий, злой и глупый человек. И все его друзья не могли далеко уйти. Келен не хотела иметь с ними ничего общего.

После школы у Келен было около четырех часов, которые она могла провести наедине с собой, не выслушивая мамины упреки и не просиживая штаны за партой среди ужасных сверстников. Вот только идти ей было некуда: курортный сезон в Брайтоне не закончился с наступлением сентября и потому его улицы, кафе и в особенности пляж были до отказа забиты приезжими, раздобревшими и обленившимися за время отпусков. Келен же, за день порядком утомленная присутствием вокруг себя других людей, мечтала забиться куда-нибудь в угол, где ее никто не мог бы достать.

Стоя в ожидании автобуса, она покопалась в карманах брюк и выудила из них несколько монет, оставшихся со сдачи ее унылого обеда. В груди что-то трепыхнулось – слабая попытка порадоваться.

Неподалеку от их дома на перекрестке дорог находился большой супермаркет. Келен нравилось это место, она часто заглядывала туда летом, когда особенно сильно хотелось удавиться. Аккуратно расставленные по полочкам товары в красивых ярких упаковках создавали ощущение успешности, определённости и домашнего уюта. Необязательно было что-то покупать, достаточно было знать, что это продается, а значит гипотетически могло стать твоим. Раньше Келен обожала ходить за продуктами. Что бы она ни положила в корзину, оно почти никогда не отправлялось обратно на полку. Но потом это, как и все в ее жизни изменилось. И все, что Келен могла себе нынче позволить – одна плитка молочного шоколада. Без этой сладости девочка теряла те жалкие остатки эндорфина, что поддерживали в ней жизнь, поэтому Келен готова была отдать свой обед и ужин, лишь бы скопить немного денег на шоколад. Миссис Фаэр не поддерживала дочкину страсть, утверждая, что от шоколада портились кожа и зубы, так что Келен приходилось съедать его тайком.

В магазине стояло тепло, приятное после мерзкого влажного ветра. Келен прошла мимо печенья, зефира, рулетов с кремовой начинкой и всего, на что у нее капала слюна, в быстром темпе. Денег у нее осталось исключительно на шоколад.

Пока девочка силилась сопоставить свои желания со своими финансовыми возможностями, из-за стеллажей выполз работник магазина. В одной руке он держал ведро с мыльной грязной водой, в другой – длинную швабру. Келен была с ним немножко знакома: звали его все Дени, просто Дени, лет ему стукнуло под пятьдесят, и все, чего он добился в жизни – должность поломойки в супермаркете. Девочка так и видела в нем неудачливую себя спустя долгие, мучительные годы. Дени выглядел потрепанным и ужасно одиноким. Он разругался с семьей, схватил воспаление легких на нервной почве и погряз в долгах – об этом Келен против воли слышала вскользь, стоя в очередях.

– Добрый день, – поздоровалась она с уборщиком.

– Привет, дочка. – Дени кивнул. Поставив ведро на пол, он потянулся, кряхтя и скрипя точно старая половица. – Как твое ничего?

Келен кисло улыбнулась, ей было противно, когда тот называл ее «дочкой». Но Дени всегда здоровался с ней, несмотря на степень собственной занятости и настроение.

– Нормально, – ответила Келен.