Рукопись, которой не было

Конечно, наша жизнь состояла не только из счастливых минут. Руди работал с утра до ночи. За этот академический год он опубликовал несколько работ, позднее ставших классикой. Обсуждения с шефом изматывали его. Паули вообще был очень критичным, но особенно не давал спуску своим ассистентам. По-видимому, он считал, что таким образом изгоняет из них юношескую дурь. Вместе с тем, он делился с ними своими самыми сокровенными задумками. Весной 1932-го он был занят «нейтрончиком» и постоянно обсуждал эту гипотезу с Руди. Ферми переиначил «нейтрончика» в нейтрино, и именно это название прижилось. Нейтрино были открыты четверть века спустя. Руди получил письмо, заканчивающееся следующими словами: «Надеюсь, ваша физика улучшится; я не был полностью ею доволен. Советую вам подать заявление на стипендию Рокфеллера. Ваш Вольфганг Паули».

С началом нового 1932 года Руди начал заметно нервничать, поскольку его контракт в Цюрихе истекал в сентябре, а никаких других предложений не поступило. Даже сейчас, после атомной бомбы, приведшей физиков на научный олимп, стезя молодого физика-теоретика нелегка. Но в 1930-х ситуация с работой для молодых физиков-теоретиков была еще хуже. С одной стороны, их было раз в пятьдесят меньше, чем сейчас. Но, с другой стороны, и рабочих мест для них было неизмеримо меньше. В то время квантовая физика находилась на переднем крае исследований и вся была сосредоточена в нескольких научных группах Германии, Швейцарии и Англии. Постдокторских должностей вообще не существовало. Для молодого человека единственный способ устроиться на работу – это пойти ассистентом к какому-нибудь известному профессору либо получить стипендию в одном из немногих фондов, которые в то время финансировали естественные науки. Все они были наперечет. Государственных грантов тоже еще не существовало.

Руди подал заявление на предоставление ему права читать лекции. В университетах в немецкоговорящих странах есть такая процедура, называется она Habilitation. Параллельно он искал работу ассистента всюду, где только можно. Вот несколько абзацев из письма, которое Руди написал мне с конференции в Германии.

Лейпциг, 9 февраля 1932 г.