Руина, Мазепа, Мазепинцы

месяцев не был в Батурине, устраняясь нездоровьем. Мазепа, исполняя царскую волю столько же, сколько и выручая себя самого, отправил гадяцкого полковника Трощинского с 500 Козаков и с

сотнею волохов да охотного полковника Кожуховского с его

конными полчанами поймать и доставить ему в обоз Кочубея и

Искру. Но разом с ними ехал туда же и посланец миргородского

полковника с запискою к Кочубею. В ночь с четверга на пятницу

(18 марта) Трощинский и Кожуховский с своими отрядами

ночевали в Великих Будищах, а посланец Апостола перегнал их, явился в Диканьке ранее и вручил Кочубею записку. Кочубей

немедленно послал во всю ночь верхом своего слугу Завадовского

в Полтаву сказать Искре, чтоб он тотчас поспешил в Диканьку.

В ту же ночь перед рассветом приехал в Диканьку Искра, а с

наступлением дня оба приятеля переехали через Ворсклу по

мосту, устроенному против Диканьке, прибыли в село Гавронцы на

другой стороне Ворсклы, потом отправились в Красный Кут1 -

1 Ныне Краснокутск, заштатный город Богодуховского уезда

Харьковской губернии при р. Мерле.

613

город Ахтырского полка. Там нашли они полковника Федора Оси-

пова и отдались под его покровительство.

Едва успели Кочубей с Искрою переправиться через Ворсклу, как нагрянули Трощинский и Кожуховский с козаками в дикань-

ский двор Кочубея, с тем чтобы везти его в Хвастов в гетманский

обоз. <Где хозяин?> - спрашивал Трощинский. Отвечали, что

уехал, но куда - неизвестно. Трощинский не поверил и сделал в

доме обыск. Не нашли Кочубея. Трощинский и Кожуховский

отправились снова в Великие Будищи; в Диканьке не видели их после

того три дня: пятницу, субботу и воскресенье. Кто-то известил

полковников, что Кочубей с Искрою ушли в Коломак, где у Искры была

пасека, но потом известили их, что Кочубей с Искрою, одумавшись, ушли к Самаре. Полковники послали было Козаков зайти им дорогу, но тут пришло к ним новое известие, что беглецы в Красном Куте.

Тогда Трощинский и Кожуховский опять поехали в Диканьку

и утром в понедельник остановились в Ковалювке1, другой

маетности Кочубея, в новом дворе владельца, и оттуда послали волохов

звать к себе Кочубеиху. Была память священномученика Василия

пресвитера 22 марта. Кочубеиха, вместе с невесткою, была в

церкви (чуть ли это не был день именин ее мужа или сына, которого

звали также Василием). Волохи стали около церкви, а их

ротмистр Константин Великий с тремя подчиненными вошел в

церковь и объявил Кочубеихе, что ее зовет Трощинский. Кочубеиха

отвечала: <Не пийду з церкви, нехай постражду меж олтарем як

Захария!> С трудом убедили ее выйти из церкви2; тотчас волохи

подхватили обеих - ее и невестку - и посадили в коляску. Их

повезли в Ковалювку. Там заставили хозяйку перед собственным

двором стоять добрый час и ждать, пока доложат Трощинскому.

Наскучивши долгим ожиданием, Кочубеиха встала из коляски и

пошла к воротам двора узким путем, протесняясь между козац-

кими лошадьми, которых там столпилось немало.

Трощинский вышел на крыльцо дома одетый в белом кафтане, без пояса, в желтых туфлях. По тогдашним обычаям, это был

признак невежливости. Трощинский был пьян. Кочубеиха с видом

достоинства выступила вперед к нему и произнесла: <За тое-то

Мазепа прислал вас з таким войском по мого пана, що зичливе

и верне Войску Запорожскому писарством и судейством служив?>

Трощинский с перепоя забылся, пришел в ярость и крикнул на

волохов: <Стрелять!> Волохи уже было и курки пистолетов взвели, но Кожуховский, который был в памяти, крикнул на них: <Стоять

смирно!> Что дальше там говорилось - не знаем. Но Кочубеиху

1 Ныне местечко Зеньковского уезда Полтавской губернии при р. Та-

шанскойГруме и Стехе.

2 <…Через силу речей мусила з церкви выйти>.

614

отправили назад в Диканьку в сопровождении Козаков. Там, кругом ее двора и около самого дома во дворе, поставлены были

караулы. Невестку Кочубея Трощинский, сообразно гетманскому

приказанию, отпустил в дом ее родителя, миргородского

полковника, куда уже прежде уехал и муж ее Василий Вас. Кочубей.

Ей дозволили забрать с собою свое приданое.

24 марта Трощинский прибыл в Диканьку с Кожуховским и с

прибывшим вновь от Мазепы посланцем Валмусом, который привез

приказание гетмана об имуществе Кочубея. Трощинский собрал

всякое движимое имущество в доме, все <скрини> со всяким добром, упаковал все в <палубах> (большие воловьи повозки для тяжестей), а самую Кочубеиху с детьми и с одною служанкою посадил в

карету и под караулом повез в Батурин. Все привезенное с нею

имущество отвезено было на Гончаровку, в гетманский дворец.

Кочубеиху поместили в собственном дворе, находившемся на подворке

(посад) батуринском, где прежде Кочубеи обыкновенно проживали, когда пребывали в Батурине. Через неделю ее перевели в другой

кочубеевский двор, старый, находившийся в средине города или

замка: там назначили ей помещение - одну только тесную хату. Во

дворе поставлено было два караула: один жолдатский1, другой

московский (великорусский); запрещалось кому бы то ни было

посещать узницу; не дозволялось не только приходить во двор, но и

приближаться к огороже двора.