Руфь

— Да, да! Жена говорила мне вчера про нее. Значит, ее муж был врачом? Мой отец тоже был врачом, вы ведь знаете. Это очень хорошо с вашей стороны, мистер Бенсон, должен вам сказать. С вашими ограниченными средствами еще и заботиться о бедных родственниках. Весьма похвально!

Мисс Бенсон взглянула на Руфь, но та или не слышала, или не поняла этих слов и бестрепетно прошла под ужасным испытующим взглядом мистера Брэдшоу. Он, впрочем, был сейчас в самом снисходительном расположении духа, готовый одобрить что угодно. Поэтому, увидев Руфь, он только удовлетворенно кивнул. «Кончилось испытание!» — с облегчением подумала мисс Вера.

— После обеда вы должны прилечь, моя дорогая, — сказала она, развязывая ленты на шляпке Руфи и целуя ее. — Салли снова пойдет в церковь, но вы ведь не боитесь остаться одна в доме? Мне очень жаль, что у нас сегодня будет обедать столько народу. Но брат каждое воскресенье готовит что-нибудь для стариков и больных. Некоторые из них приходят сюда издалека, чтобы поговорить и пообедать с нами. А сегодня они, кажется, все собрались, потому что это первое воскресенье со дня приезда Терстана.

Вот каким образом прошло первое воскресенье Руфи в доме пастора.

ГЛАВА XV Мать и дитя

— Руфь, тебе посылка! — объявила мисс Бенсон во вторник утром.

— Мне? — удивилась Руфь, и целый рой мыслей и надежд сразу отуманил ей голову.

Если это от него, то тяжела бы была для нее посылка.

— Она адресована миссис Денбай, — ответила мисс Бенсон. — А почерк миссис Брэдшоу.

Мисс Вера ждала открытия посылки с большим любопытством, чем Руфь. Когда развернули бумагу, показался большой кусок тонкой батистовой кисеи. Тут же была коротенькая записка от миссис Брэдшоу к Руфи, где говорилось, что мистер Брэдшоу изъявил желание послать миссис Денбай эту кисею, необходимую ей для некоторых известных приготовлений. Руфь покраснела и молча вернулась к своей работе.

— Очень хороший батист, — говорила мисс Бенсон, щупая и осматривая материю с видом знатока и в то же время посматривая на серьезное лицо Руфи, которая хранила упорное молчание, не изъявляя ни малейшего желания поглядеть на сделанный ей подарок.

Наконец Руфь тихо спросила:

— А могу я отослать это обратно?

— Да что ты, милая! Ты нанесешь мистеру Брэдшоу оскорбление, которого он не забудет никогда. Тебе, может быть, еще придется его о чем-нибудь попросить, а он этим подарком выражает большую милость и расположение.

— Но какое право он имеет присылать мне подарки? — тихо спросила Руфь.

— Какое право? Мистер Брэдшоу думает… Но что ты подразумеваешь под словом «право»?

Руфь немного помолчала и сказала:

— Есть люди, которым мне приятно чувствовать себя обязанной и признательной. Но я не понимаю, почему те, кого я не знаю, могут возлагать на меня какие-то обязательства? Пожалуйста, не говорите, что я должна принять эту кисею! Я прошу вас, мисс Бенсон!

Что ответила бы мисс Бенсон, осталось неизвестным, поскольку как раз в эту секунду в комнату вошел ее брат, и мисс Вера сразу почувствовала, что его присутствие теперь очень кстати. Мистер Бенсон спешил в свой кабинет с намерением приступить к занятиям, однако, услышав, в чем дело, задержался: он хотел понять, что движет Руфью в этом случае.

— Итак, вы бы возвратили подарок? — спросил он.

— Да, — тихо ответила Руфь. — А разве не так мне следует поступить?

— Но почему вы хотите так поступить?

— Потому что мистер Брэдшоу не имел никакого права делать мне подарки.

Мистер Бенсон задумался.

— Вы считаете, что такое право надо заслужить? — спросил он.

— Да, — ответила она, чуть помедлив. — Вы не согласны с этим?

— Я, кажется, понимаю, о чем вы говорите. Подарки приятно получать от тех, кого любишь и уважаешь, потому что тогда смотришь на вещи просто — как на проявление дружбы, на знаки внимания, которые не увеличивают стоимости того, что и прежде было вам дорого. Тогда дарение подарков рассматриваешь как нечто столь же естественное, как и то, что на деревьях вырастают листья. Но это же является совершенно в другом свете, если преподносящий подарок не старается облечь свой дар в дружескую форму и если подарок, превращаясь в вашу собственность, оказывается прежде всего материальной ценностью. Так вы рассуждаете, Руфь?

— Именно так. И мне кажется, что мистер Брэдшоу, делая подарок таким образом, вместо удовольствия только огорчает меня.

— Но мы рассмотрели этот вопрос только с одной стороны, давайте обсудим и с другой. Вы знаете, кто сказал: «Поступай с другими так же, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой»[11]. Мистер Брэдшоу, может быть, и не думал об этих словах, когда писал жене, чтобы она послала вам подарок. Возможно, он искал только случай оказать покровительство. Но даже такое, самое худшее, предположение все-таки не дает вам права возвращать подарок, думая только о самой себе.

— Но вы ведь не потребуете, чтобы я считала себя обязанной? — спросила Руфь.