Рублевка

– Давай, дружище, сразу устраним все недоразумения. Твоя победа в поединке еще ничего не значит. Тебе предстоит куда как более серьезное сражение. От него, а вовсе не от драчки с вараном будет зависеть твоя дальнейшая судьба. Помнишь даму, которую ты видел рядом со мной, когда пришел в Жуковку?

– Ага. Только я видел лишь голубой комбинезон да розовый респиратор в стразах.

– Неважно. Зовут ее Луша, а поскольку она была и остается лучшей подругой Умара тебе следует добиться ее расположения.

– И как это сделать?

– Завтра она придет сюда сама.

– Ого!

– Вот тебе и «ого». Забудь на время о своей гордости и постарайся понравиться Луше. Если выйдет – перед тобой будут открыты все двери. Не получится – сгниешь в бараке гастов.

– А ты, видать, хочешь на всякий случай заручиться моей дружбой. Если же потерплю фиаско прикуривать со мной не станешь. Правильно, Егор?

– В самую точку.

– Хорошо, я буду стараться изо всех сил, – пообещал Корнилов. – А сейчас оставь меня в покое. Извини, язык даже не ворочается.

Егор ничего не ответил. Раздался щелчок замка и по этому сигналу Юрий провалился в сон.

Обычно сновидения Корнилова выстраивались в определенную цепочку, но только не в эту ночь. Он был то мушкетером, скачущим куда-то во весь опор, то рыцарем в тяжелых доспехах, то ныряльщиком, пытавшимся отыскать на морском дне раковину с жемчужиной. Ни одно из начатых дел до конца так не довел. В конце концов, увидев идущую к нему Татьяну, смущенно думал, как объяснить свое фиаско. Однако девушка до него так и не добралась. Когда до встречи оставалось всего ничего, между Юрием и Татьяной появилось странное существо с мохнатым туловищем и шестью суставчатыми лапами.

– Беги! – завопил Юрий. – Это Паук!

– А я его ничуть не боюсь, – отвечала девушка. – Этот паук не кусается.

Корнилов проснулся в тот момент, когда собирался предупредить о том, что паук опасен. Некоторое время он сидел на своей огромной кровати тупо уставаясь на картину, изображавшую пирамиду и восходящее над желтыми песками солнце.

Размышлял о предстоящей встрече. Ничего конструктивного не придумал и решил идти в душ. Юрий считал, что изысками удивить его уже нельзя, но оказавшись в душе, ахнул от изумления. Стены и пол выложены чистенькой плиткой с пестрым орнаментом. Повсюду – хромированные, ничуть не потускневшие трубы. Сверкающий белизной унитаз. На стене зеркало высотой в человеческий рост. Рядом – раковина и стеклянная полочка над ней. Мыло, тюбик с зубной пастой, щетка, которой явно еще не пользовались и вполне приличная бритва. Чудеса да и только. Глядя на все это можно забыть, что ты в бункере, а на поверхности летают, ползают и бегают порожденные радиацией мутанты. Рублевка, она и в Африке Рублевка.

Устав любоваться банно-прачечным великолепием, Корнилов вошел в пластиковую раздвижную дверь душа, украшенную изображением Великих Пирамид в Гизе.

Встал под душ, крутанул маховичок первого попавшегося под руку крана. Он страстно хотел, чтобы чудеса закончились и выяснилось бы: у жителей Жуковки чего-то все-таки нет. Например, горячей воды. Позлорадствовать не удалось: когда в лицо ударила обжигающая струя, Корнилов взвыл и поспешил завинтить кран. Эксперименты можно было прекратить.

В комнате Юрия поджидал мужик из внутренней охраны в такой, как у Егора форме. Он поставил на стол поднос с завтраком и бросил на Корнилова неприязненный взгляд.

– Поторопись!

Физиономия бульдога, у которого отобрали кость, маленькие глазки и отвислые щеки сразу вызвали у Юрия стойкое отвращение.

– Куда торопиться? Так или иначе, но все там будем.

– Я очень надеюсь, что вскоре мне удастся поговорить с тобой по-другому, – прошипел бульдог. – Ты у госпожи не первый и не последний. Когда она выбросит тебя в барак, я лично переломаю тебе ребра.

– Свои бы поберег.

Глаза бульдога превратились в узкие щелки, а щеки затряслись и сделались пунцовыми.

– Я запомню эти слова, бык-симментал.

Глава 23. Страшнее ящера

Ароматный, горячий кофе и свежевыпеченные, покрытые хрустящей коркой булочки. О таком завтраке можно было только мечтать, но после обидных слов бульдога Корнилову кусок в горло не лез. Бык-симментал.

Неужели его действительно собирались использовать для плотских утех, забав некой коровы, пусть и священной? Отсюда вопрос: как жить дальше? Собирается ли он повторить путь одного из любовников шальной императрицы или избрать тернистый путь?

Егор просил на время забыть о гордости. Возможно, Юрий так и поступил бы. Однако теперь в его жизни появилась Татьяна.

Корнилов провел пальцами по щеке. Простой поцелуй. Знак благодарности. Что он себе выдумывает? Он больше не увидит эту девушку. Какой тогда смысл трепыхаться? Прямой – не стать быком-симменталом.

Скрипнула дверь и в комнату вошла женщина. Та самая, что вчера так многообещающе улыбалась. Только теперь она была не при параде. Распущенные волосы, короткий махровый халатик. Корнилов пытался вспомнить в каких именно телепередачах видел эту дамочку. Ничего конкретного, кроме того, что она часто мелькала на экранах, не вспомнил.