Рубиновый сокол (СИ)

Чезаре чувствовал дыхание Шарлотты за спиной и продолжал сжимать ее запястье. Он точно знал — она его не выдаст.

— Поверить не могу, Луи, что ты имеешь наглость так говорить… — донесся до них голос королевы.

— Для того и дан голос человеку, разве нет? Чтобы говорить… говорить о своих чувствах… Анна!

Чезаре замер, увидев, как герцог берет руку королевы и подносит к губам. Анна вырвала ее почти сразу, но все же он успел коснуться ту поцелуем.

— Мое сердце принадлежит тебе… ты вольна делать с ним все что захочешь!

— Тогда я прошу тебя уехать! — королева выглядела непривычно возбужденно, и Чезаре было видно, как покраснели ее шея и щеки. — Немедленно!

— Анна, я понимаю… я все понимаю… но не отнимай у меня единственной возможности видеть тебя… мою любовь…

— Ты оскорбляешь меня одним своим присутствием! Я не стану продолжать этот разговор… — Анна решительно направилась прочь.

Герцог шагнул за ней излишне порывисто и споткнувшись, упал, и при том на одно колено, дернув Анну за юбку. У Шарлотты невольно вырвался смешок.

— Боже, не говорите мне, что я выгляжу так же глупо… — Чезаре повернулся к девушке.

— По крайней мере, теперь вы хотя бы знаете, как выглядите со стороны!

Когда Анна и Луи скрылись из виду, Борджиа наконец отпустил руку Шарлотты. Он был необычайно озадачен только что увиденной сценой.

— Что это было, по-вашему? — обратился он к Шарлотте. — Я чувствую, что должен быть смущен этой сценой.

— Герцог Орлеанский давно влюблен в ее величество, вы же видели все сами, — Шарлотта, кажется, рада была заговорить о чем-то побочном.

— Вот как? И что же ее величество?

На лице Шарлотты появилось искреннее возмущение.

— В каком смысле?

— В смысле ответных чувств.

— Разумеется они безответны! — воскликнула девушка. — Удивительно, что вам могло прийти в голову что-то другое! Анна презирает герцога и это известно всем, в том числе и королю. Говорят, что в день смерти их сына, Шарля-Орлана, герцог устроил бал и королева была в такой ярости, в какой ее никто не видел раньше. Она считает, что Луи радовался смерти их с Карлом сына, потому что претендует на французский престол…

— И еще кое-на что, судя по всему… — задумчиво произнес Борджиа. — А королю известно… о чувствах кузена?

Шарлотта с подозрением посмотрела на него.

— Вы же не собираетесь ничего ему говорить, правда?

— Знаете, в такой ситуации мне будет трудно сохранять невозмутимость… это выглядит как государственная измена.

— Перестаньте, вы совсем не знаете ее величества. Она бы никогда…

— Если бы эти домогательства были ей так неприятны, то она бы могла просто рассказать о них королю… но, судя по вашей просьбе, эта информация не подлежит огласке. Но может быть во мне говорит мужская солидарность… я бы хотел знать, что кто-то домогается моей жены.

— Вы не посмеете! — Шарлотта действительно разозлилась. В гневе она была еще прекрасней. — Это не ваше дело! Вы не имеете право осуждать Анну, король давно уже не хранит ей верность и всем об этом известно! — сказав это, Шарлотта осеклась, а Чезаре не сдержал улыбки. Сколько новой информации всего за несколько минут.

— Не сомневаюсь, что вы всецело на стороне вашей госпожи… но забываете, что решения здесь принимает не она… — произнес он. — Но, Шарлотта, вы правы, это не мое дело… и раз уж так случилось… обещаю унести тайну королевы в могилу. Но на что я могу рассчитывать с вашей стороны в обмен на мою молчаливость? — он шагнул к ней. — Хотя бы один поцелуй…

Девушка отступила. Кровь отхлынула у нее от лица.

— Делайте, что хотите… подлый вы человек, Борджиа… — прошептала Шарлотта и, развернувшись, бросилась прочь.

Проводив Шарлотту взглядом, Чезаре вспомнил, куда направлялся и решительно двинулся вперед по аллее. Несмотря на брошенную грубость Шарлотты, он чувствовал себя превосходно. Совсем неожиданно в его руках появился удивительный инструмент влияния на ситуацию. Он рассуждал просто: Анна Бретонская относится к нему и его семье с открытой враждебностью и всячески препятствует его сближению с королем Карлом. А значит, и с Шарлоттой. Эта гордая и высокомерная бретонка вызывала у него раздражение. Набожная, упрямая и непогрешимая в глазах общества. Чезаре понимал, что она, хоть и не принимает решения, но так или иначе воздействует на мужа, и наверняка настраивает его против него. Да и Шарлотта ее боготворит… А жизнь показывает, что за гнильца скрывается обычно за всем этим показным благочестием. Да, возможно, королева не опускается до прямой измены, (слишком благочестива), но если верить слухам, Карл силой вынудил ее к браку, нажив себе при этом сразу несколько врагов, включая короля Максимилиана — первого «формального» супруга Анны. О чем это говорит? У Карла больше врагов, чем союзников, а за королевой активно увивается его кузен, имеющий все права на французский престол. Анне может быть выгодно держать герцога поблизости, наблюдая за расстановкой сил. В любом случае, он, Борджиа, может извлечь из этого пользу.

========== Глава 2 ==========