Рубежник

Может, будь у меня вагон свободного времени, мне бы удалось подобрать какие-то правильные слова, а лучше – аккуратно разговорить саму рыжую, попытавшись для начала понять прихотливые извивы её логики. По крайней мере, именно так советовали подходить к подобным проблемам конспекты по психологии. Но когда в буквальном смысле слова некогда присесть и голова пухнет от количества дел разной срочности – как-то не до того. Тут бы банально выспаться успеть. Ещё и твари эти под стенами…

Почему по мере углубления второй экспедиции Кристиана в центральные районы Шрама мутантов на первой линии сначала стало значительно меньше обычного, а потом значительно больше – никакой достоверной информации, разумеется, не было. Впрочем, используя свой опыт охотника и банальную логику, я сам для себя объяснил это так. Экспедиционный корпус Рубежников представлял из себя грозную силу, но эта сила была совсем не очевидна для тварей, воспринимающих движущихся людей словно самоходный пиршественный стол. Изменённые нападали – и уничтожались, высвобождая в экосистеме свою нишу для соседей. Разумеется, свято место пусто не бывает, экспедиция проходила дальше и очищенные территории занимали другие монстры – следовательно, меньшее число чудовищ добиралось сюда, к нам.

Люди, увы, тоже неизбежно несли потери – и не только от когтей и клыков. Дикая магия вкупе с Тьмой чем дальше, тем сильнее корёжила человеческие организмы, и успешно мутировать смогли не все. Зато те, кто выжили после трансформации, стали значительно сильнее. Выучка и опыт, помноженные на новые возможности, и невероятно сильный во всех смыслах лидер во главе – сильно уменьшившийся численно, ударный кулак Человечества на враждебной земле стал ещё сильнее, чем был. И теперь эта сила стала понятной живущим в Шраме существам: в каком-то смысле Рубежники стали там своими. Твари, те, что поумнее и послабее, бежали от ударного отряда без оглядки. А за ними, лишившись кормовой базы, оттягивались и более сильные хищники – те, которым повезло не столкнуться с бывшими людьми. А у нас тут ещё и значительно меньше выеденные пастбища, и только-только размножившиеся после двойного зимнего и летнего уничтожения самые слабые травоядные. Ну и мы сами на заставах – вкусная, правда, труднодоступная вишенка на торте.

– Опять погода портится, ещё минут пятнадцать – и не видно будет ни зги, – поделился очевидным сержант дежурного второго десятка. Он ввалился в командирскую комнатку в караулке, на ходу стряхивая с плечей и шлема мокрый снег. Вроде как погреться пришел – но быстрый цепкий взгляд, едва ли не ощупавший поверхность стола, его выдал. Я вздохнул, снял с пояса фляжку.

– Один глоток, – предупредил я его. – Исключительно в медицинских целях.

– Так точно тащ фельдшер! – глоток он сделал действительно один, но такой, что, могу поспорить, ёмкость вдвое полегчала. И забавно выкатил глаза, одновременно расплываясь в блаженной улыбке. – Хороша! А как здоровье-то попёрло! Ух, прям как лопухи летом!

– Только б чего другое не попёрло. Под снегопадом-то, – неодобрительно передразнил его сослуживец.

– По мокрой и обледенелой, а поверх ещё и мокрым снегом присыпанной опалубке-то? – скептически возразил Рубежник. – Так по ней не то что волки – дикие горные овцы не влезут. Там даже муха сейчас не удержится – как есть упадёт, болезная. По уму – так на время непогоды дозорных бы вообще со стен убрать – только продрогнут почём зря, и простудятся опять. А товарищу сержанту-специалисту их наново лечить, значит.

– Всё лучше, чем проснуться оттого, что тебя прямо в казарме жрут, – продолжил гнуть свою линию его оппонент.

– В пургу такую всё один к одному: дозорные и друг друга-то видят с трудом. Если кто и сможет прорваться – один хрен дозваться подмоги не смогут.

– Вот что, пойду пройду по наружным постам и с часовыми понемногу Жизнью поделюсь, – подумав, сказал я собеседникам. Слова про лечение простуд, а то и бронхитов с ангинами показались мне разумными. Лучше предотвратить, что называется. Недаром на Земле придумали такую штуку, как профилактика.