Аколит

Аколит Сергей Плотников

Пролог

Умываться утром ледяной, выстуженной за ночь водой — то ещё “удовольствие”. Но если простуда тебе в принципе не грозит, то постепенно можно и привыкнуть. Человек вообще привыкает ко всему, как к хорошему, так и к плохому, особенно, если изменить особо ничего нельзя. Поверьте, я теперь крупный специалист в этом вопросе. Меньше чем за год превратиться из ведущего менеджера по продажам сначала в Охотника на монстров, потом в благородного аристократа с гербом и наследством в размере целого баронства, а теперь вот магию учу.

– Приве-е-ует, — едва не вывихнув челюсть в зевке, на автопилоте поздоровалась со мной Лада. Пятнадцатилетняя дочка Наставника Мартина терпеть не могла вставать рано утром, но и откосить у неё от этой “почётной” обязанности не получалось никак. Вроде бы семья волшебников – это не городские мастеровые, которым ровно с рассветом нужно открывать лавку и мастерскую, не купцы и уж тем более не крестьяне, можно себе позволить поваляться в постели подольше… Но — единственная “сова” в семье “жаворонков” была обречена на общий режим дня. Прежде, чем девушка захлопнула за собой дверь ванной комнаты, я успел обернуться и пройтись глазами по её точёной фигурке, не слишком хорошо скрытой тонкой ночнушкой. Особенно если эту самую ночнушку начать стягивать до того, как деревянная створка закроется… Не самый этичный поступок, знаю, но сделать с собой ничего не могу. Да и не хочу совершенно. Моему телу восемнадцать лет, когда ж ещё, как не сейчас, пялиться на девичьи прелести? Впрочем, вполне подойдут и более зрелые женские стати.

– Доброе утро, Арн, – приветливо поздоровалась со мной Триша. Глядя на неё, сразу становилось понятно, в кого пошла старшенькая дядюшки: тонкую талию, скромно обозначенную правильно пошитым повседневным платьем, очень хорошо подчёркивала тяжёлая грудь матери троих детей. Научиться не пялиться в открытую на это чужое сокровище для меня оказалось посложнее, чем привыкнуть к холодной воде по утрам!

– Всем здрасти-и-и! — наружная кухонная дверь с грохотом влетела в стену, а в помещение, соответственно, влетела растрёпанная и чумазая комета. — О! Яйцо на завтрак, ур-раа!!!

Дальше последовала сцена, с постоянством регулярного астрономического события вроде восхода Солнца повторяющаяся изо дня в день.

– Сначала — руки мыть.. -- с чёткостью и скоростью шпаги в руках бретёра ложка на длинной деревянной ручке преградила путь к вожделенной тарелке. И ещё раз, и ещё – при этом Триша даже не оглядывалась посмотреть на среднюю дочь, продолжая возиться с кастрюлей и сковородкой.

– Пфф! – двенадцатилетняя Сара, словно волчок, провернулась на пятке и молнией метнулась к простенькой раковине республиканского производства. Раз – и рычаг крана до упора вывернут вправо, толстая струя срывается вниз… и огромной противоестественной каплей собирается в маленьких ладошках. Два – и жидкость, словно живая, слоем обволакивает руки и лицо маленького гидроманта. Три – вода, уже не такая кристально-прозрачная, собирается в идеально-круглый шар… который со скоростью пушечного снаряда вылетает через дверь куда-то на улицу.

– …В ванной, – уже привычно-обречённым тоном договорила мать.

– Арн! – егоза с двумя торчащими из причёски “взрыв на макаронной фабрике” тощими косицами нашла себе новую цель. – А что мы сегодня будем выращивать?!

– Помидоры, наверное, – прикинул я. Как объяснил мне в ещё в первый день Мартин, составляя персональную программу довузовской подготовки, растения без фатального вреда для себя выдерживают значительно более сильное и неуклюжее внешнее воздействие магии Жизни, чем животные. Это, кстати, одна из тех причин, почему у границы Шрама и вплоть до хоть как-то исследованных глубин территории магической аномалии нет монстров из трав, деревьев и ещё какой-нибудь подобной монстрофлоры. Вторая причина банальнее: растения, попавшие под изменение, сами твари Шрама и сжирают в первую очередь: ведь в них нужная им дикая магия – раз, и два – они просто тупо больше по размерам и хорошо заметны, выделяются среди более устойчивых нормальных собратьев. – Вот поедим, и загляну в тетрадку.

– Ура! Томаты! – Сара вскинула над головой сжатый кулачок. Хитро огляделась по сторонам, и громким шёпотом добавила. – Главное, братик, помни: брокколи не должны выжить! Таинственная неизвестная болезнь и прискорбные перебои с водоснабжением…

Последнее было сказано “взрослым” голосом, узнаваемо напоминающим интонациями Мартина.

– Я всё слышу! – пригрозила Триша. – Если я узнаю, что в королевской теплице гряды с капустой засохли в третий раз подряд…

– Будет применена страшная магия Половника! – округлив глаза, опять громким шёпотом сообщила мелкая. – О! Сеструха-а!