Рубежник

Я покачал головой: подобные разговоры можно было услышать теперь в любой части заставы Сим в любое время суток. И на других заставах, уверен, тоже. А что творилось в фортах второй-третьей линии можно было только гадать. Уверен, там брожения в умах достигали просто катастрофических размеров – обратно пропорционально боевой нагрузке.

Чем ближе к лету, тем больше волновался народ. Даже моих зарубежников не миновала чаша сия. Уж не знаю, с кем именно просочился слух, что летняя экспедиция может вызвать подобие выплеска, но подозреваю, что либо с вернувшимися из длительного рейда по закладке полевых складов старослужащими, либо с пришедшим караваном снабжения. Скорее, второе – кто-то в штабах язык за зубами не удержал, и понеслось. Но, может, и первое: тем, кто в Войске не первый год, сопоставить ставшие достоянием общественности даты и точки маршрута группы Кристиана и время, когда попёрло, не составляло труда.

Если очередные слухи не врали – говорят, мой папашка сам собрал старших офицеров гвардий королевств в тыловом штабе Рубежников, чтобы подробно объяснить, как будет проходить экспедиция. С отсечками по времени, контрольными точками и всем прочим, что полагается хорошо проработанному сложному мероприятию. А в качестве аргументации своих действий привёл данные о своём прошлом, условно-неудачном путешествии. Я говорю “условно”, потому что добытые разведданные и позволили подготовить вторую попытку вторжения в центр Шрама – уже с учетом новых вводных.

Затрудняюсь сказать, зачем Кристиан вообще решил отчитаться перед чужими для его организации военными структурами, точнее, их местным локальным руководством. Но, видимо, некий резон всё же был. Скорее всего просто не хотел, чтобы информация о боевой операции Войска, в случае неудачи, легла под сукно. Или, тем паче, в случае удачи: миссия предстояла в прямом смысле самоубийственная. Ведь целью служил сам источник феномена выплесков! Он не назывался даже в слухах, но, как мне кажется, генерал Рубежников считал, что это живое существо. Или, скорее, группа существ, живущих там, в центре Шрама. Вот их он и намеревался убить.

Кристиан Бертран ван дер Хорт приехал в Горловину из своего затянувшегося вояжа по королевствам через две недели после моего возвращения из “маркировочного” рейда. Одновременно на заставы начали возвращаться Рубежники, закончившие подготовку маршрута для летней экспедиции и решившие не участвовать в штурме центра Шрама. Остальные стягивались сразу к третьей линии, на отдых, перевооружение и подготовку.

Закономерно, что из числа ветеранов, не горевших желанием сложить голову в борьбе за будущее человечества, преобладали отвальные. Соплеменники Филина и Баюна сразу по прибытии были немедленно вовлечены командованием заставы в организацию малых рейдов – скорее учебных, чем по-настоящему разведывательных. Надо полагать, Басс и Фомоза намеревались таким образом хотя бы по разу вывести за пределы стен каждого солдата и сержанта для получения соответствующего опыта. Не самая глупая идея, должен признать, так как инструкторы из состава десятков ветеранов прежде всего учили остальных… надёжно и уверенно ориентироваться в степи!

Вслух без крайней на то причины я не матерюсь, но тогда пришлось целую неделю тщательно контролировать свою речь. И не только мне. Как выяснилось, запаховую разметку при желании можно было отложить на эти самые две недели: всё-таки трава отрастает далеко не мгновенно. Будь в составе наших двух групп хотя бы один знающий степи магической аномалии инструктор – и мы бы не блуждали лишние сутки, пытаясь выйти к людям! А с полудесятком, ведомым Филином, вышло ещё хуже: вернулись-то они к заставе, но вчетвером, и полностью истратив спецсредства. Выбыл Полёва. Зла не хватает…

То, что маркировку можно было задержать – это я как раз и узнал от ветеранов. Пообщался с их сержантами как-то вечерком, им было интересно, что я за птица. Вот от них я и узнал, что под свою ответственность капитан либо лейтенант могли отложить выход. Не отложили. Зато всё сделали строго по инструкции, отправив в опасный рейд самый подготовленный и жизнеспособный десяток. Не подкопаться.

Мысь и Василёк мне ещё много чего интересного тогда рассказали. Мне и Колину постепенно удалось подогнать параметры работы перегонного куба и каскада фильтров последующей очистки так, чтобы получался чистый как слеза продукт без посторонних привкусов. Сколько там градусов было, не знаю, но жидкость загоралась от поднесённого пламени. В общем, вечерние посиделки в обход устава удались.

– ...Вот что я скажу тебе, Филин, ик! – наставительно поднял палец Василёк. – Кончай хандрить. Тебя ж не просто так твои деревенские при себе старшим выбрали.

– Хорош старшой вышел, нечего сказать, – зарубежник кинул на меня косой взгляд. – Десятником не стал, соратника потерял.