Рубежник

Для сравнения, рядовой гвадеец, уходя в запас или будучи уволен за выслугу лет, получал право построить дом во владениях своего генерала-герцога (то есть место и право на вырубку нужного количества леса) и единоразовую денежную выплату в серебре, суммой равную примерно трём-четырём золотым. Ещё ему оставалась его одежда, включая сапоги, но исключая броню. Офигенные перспективы по службе, правда?

Наёмники в отличие от гвардейцев деньги на руки получали сразу после выполнения сговора с бароном или купцом… в теории. Выбить деньги из заказчика, да ещё и все причитающиеся – это та ещё задачка. Зато, по крайней мере, они могли хотя бы наняться более-менее официально на такую работу – а вот самый захудалый дворянин уже нет. Носитель плаща мог дать присягу и служить, получая милости от сюзерена (или не получая), но вот наняться на разовый контракт по фиксированной ставке – без потери чести не мог.

В таком свете Войско Рубежа и впрямь выглядело армией будущего: тут снабжали одеждой, оружием и бронёй, как в королевских войсках, тут платили по фиксированной ставке и не задерживали выплаты, тут служба шла в заранее оговорённых условиях и по чётко установленным контрактным срокам. Плюс ещё и репутация Рубежников, высоко котирующаяся и у черни, и у королей. Минус в общем-то был только один: высокий шанс умереть в когтях или зубах твари. Но наемнику ли бояться смерти? Неудивительно, что тыловики Войска могли копаться в претендентах на найм как свинья в апельсинах.

Правда, в этом году мой папочка выбил из королей дополнительные финансы под будущий поход к центру Шрама, и кадровики Рубежников смогли принять на службу всех желающих, заранее компенсируя убыль личного состава, уходящего с Кристианом в составе нового экспедиционного корпуса. Надо полагать, этим и объяснялось, почему тринадцатых отправили разбирать склад повреждённой амуниции и оружия под своё жилье – казармы были заполнены, а девать новичков куда-то было надо. По той же причине, наверное, профессиональных военных на недешёвой ставке до того использовали как на порядок более дешёвых лесорубов: срочно понадобились стройматериалы, за которыми было проще и быстрее отправить собственную экспедицию к краю степи, чем дожидаться купцов с досками.

Да уж, решение проблем армейским способом во всей красе: какая уж там оптимизация издержек. На самом деле, это ахиллесова пята всех больших организаций, не только армий, но в войсках проблема нерационального использования ресурсов всегда особенно сильна. Всё потому, что в армии нельзя подождать и съэкономить, ведь там всегда речь идёт о жизни и смерти. Бойцов нельзя обуть под конкретную местность, где расположена их военная часть, нельзя заставлять ходить в не боевом, пока нет военных действий, нельзя не выделять боеприпас на учения – дофига всего нельзя. Потому что “экономия” – это лишние дни, часы, пусть даже только минуты до приведения подразделений в боевую готовность. Потому что оборачиваются эти часы и минуты морями крови и горами убитых со своей стороны. Кто забывает эту простую истину – тот теряет всё…

К тому моменту, когда меня окончатльно понесло в философию, мы уже вернулись к площади перед воротами (я полюбовался сиротливой кучей своих вещей) и опять дошли до внешней стены – уже с другой стороны заставы. Здесь, раздвинув обычные постройки, возвышалась замеченная мною ещё при подъезде к укреплению наблюдательная вышка: кажущаяся высоченной с такого ракурса ажурная конструкция из невесть каким трудом доставленных сюда брёвен. Видимо, башню из глины, раствора и опалубки нужного размера сделать надёжной не получилось, вот и пришлось собирать конструкцию из драгоценного здесь дерева.

Короткий зимний день всё отчетливее скатывался в вечерние сумерки, но если на улице ещё было довольно светло, то за открытой Фомозой дверью в доме рядом с вышкой сгустилась кромешная тьма. Где-то в глубине помещения тлел тусклый огонёк лампы, но именно что тлел: крошечная искра света ничего не освещала, кроме самой себя.

– Десяток, стройсь, – похоже, с подчинёнными лейт предпочитал общаться строго по Уставу. Раздалось шуршание, чья-то тень несколько раз перекрыла фитиль лампы – но как я ни силился, больше так ничего и не увидел. Не помогло даже усиление притока Жизни к глазам. Впрочем, не только я испытывал проблемы: – Да прибавьте уже света!

Шуршание усилилось, огонёк мигнул раз, другой – и наконец-то разгорелся на полную яркость. И у меня глаза натурально полезли на лоб.