Ртуть

Русариус снова появился из-за стеллажей, неся в руках небольшое серебряное блюдо с чем-то, что действительно выглядело как очень сухие крекеры. Не обращая внимания на то, что Эверлейн утирает слезы тыльной стороной ладони, он с размаху поставил блюдо на стол.

— Угощайтесь, мои дорогие. Но… пожалуйста. Убедитесь, что крошки сведены к минимуму.

Алхимия, как выяснилось, была одной из форм магии. Забытая, давно умершая, древняя магия, которая была таким же мифом для фей Ивелии, как и для жителей Зилварена. Когда-то существовало три ветви алхимиков — феи, которые стремились открыть путь к бессмертию, феи, которые стремились создавать и изобретать, преобразуя различные металлы и руды, и, наконец, феи, которые стремились лечить болезни и недуги.

Эверлейн и Русариус считали, что я чем-то похожа на второй тип алхимиков — тех, кто трансмутирует металлы. В начале нашего первого занятия в библиотеке я понятия не имела, что означает слово «трансмутировать», и к концу все еще не была уверена, что поняла его.

Тысячи лет назад алхимики использовали свои магические способности, чтобы изменять состояние веществ и превращать их в драгоценные металлы. Не сохранилось никаких записей о том, какие вещества использовались и что с ними делали, но алхимики добились успеха. Они нашли способ превращать элементы в огромное количество золота и серебра, которое, по слухам, использовалось для пополнения королевской казны. В какой-то момент была обнаружена ртуть и ее возможность создавать проходы в другие миры, и после этого наступил полный хаос.

— Однако здесь не написано, какие действия настоящих алхимиков мне нужно воспроизвести, — сказала я, закрывая книгу, которую изучала. — Как они управляли ртутью?

Эверлейн пожала плечами.

— Предполагается, что они активировали и деактивировали ее — или открывали и закрывали проходы — с помощью своей магии.

— Вопрос о том, контролировали ли они весь это процесс, вызывает жаркие споры, — сказал Русариус. — Согласно большинству документов того времени, второй орден алхимиков просуществовал очень недолго. Они часто сходили с ума и кончали жизнь самоубийством.

— О, что ж, это просто замечательно. — Что бы ни делали древние алхимики, чтобы заслужить такую судьбу, я хотела бы знать, чтобы поступить с точностью до наоборот. Но… черт возьми. Избегание опасности не поможет мне снова активировать ртуть, а я должна была придумать, как это сделать, если хотела увидеть Хейдена. Мысль о том, что его могли призвать в армию Мадры, была предпочтительнее, чем представлять его мертвым, но мне нужно было знать наверняка. Если Хейдена больше нет, его нужно было похоронить, а мне — отстоять положенное семидесятидвухчасовое бдение над его могилой. Если же он попал в ловушку, став новобранцем армии Мадры, то мне нужно было спасти его и вытащить оттуда.

В любом случае я должна была разобраться с этим, чего бы мне это ни стоило.

Я потерла виски, пытаясь унять головную боль от напряжения. Из-за того, что я занималась воровством и торговлей на черном рынке, чтобы выжить, в Серебряном городе оставалось мало времени для чтения. Мои глаза не привыкли к этому. Я уставилась на книгу, которую только что…

Хм.

Подождите.

Я подняла книгу и наклонила голову, прищурив глаза на Русариуса.

— Как так вышло, что я могу это прочитать?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Ну, я из другого мира. Из совершенно другого королевства. Каковы шансы, что мы с вами вообще говорим на одном языке? Что у нас общая письменность? Это просто… невозможно. — Странно, что это не пришло мне в голову раньше.

— Хм, нет. В этом нет ничего странного. Или невероятного, — ответил Русариус. — Ты объясни, милая, — обратился он к Эверлейн. — Есть еще одна книга, которую я хочу найти до твоего ухода.

Эверлейн, казалось, была счастлива, что ей поручили это задание.

— Что ж, — сказала она, перегнувшись через стол, чтобы взять книгу из моих рук. — Сейчас ты говоришь на общем языке фей. Эта книга тоже была написана на нем. В Ивелии есть и другие языки. Другие диалекты. Но на общем языке говорят все дворы. Когда первые феи прибыли в ваше королевство, люди там говорили на другом языке. С годами наш язык и письменность стали перениматься людьми. Несмотря на то, что мы были отрезаны от других миров, кажется, что он до сих пор широко используется. По крайней мере, в Зилварене. Там правит Мадра, а ваша королева всегда говорила на общем языке фей. Видимо поэтому он не забылся. Возможно, в других мирах языки и алфавиты изменились.

Мадра.

Древняя, как каменные залы в центре Вселенной.

Я должна была спросить. Должна была узнать.

— Похоже, ты знаешь о ней немало, — сказала я.

— О Мадре? — Эверлейн поджала губы. — Полагаю, я знаю столько же, сколько и все присутствующие. Она была молода, когда взошла на трон Зилварена. Кровожадная и жаждущая власти.

— Но как она может быть такой старой, если она человек? Как ей удалось прожить более тысячи лет? И как она могла закрыть все проходы этим мечом, если не была алхимиком?