Ртуть

Это не сработает. С чего бы? Наверняка кто-то уже пытался…

Сомнение за сомнением одолевали меня, но я отмахнулась от них. Мне нечего было терять. Почему не попробовать? Если не выйдет или ртуть просто посмеется надо мной, то ничего страшного. Я вернусь в кузницу и очищу серебро, а завтра утром снова приступлю к экспериментам. Но если это сработает…

— Она идет.

— Она идет.

— Она приближается.

В последний раз, когда я была здесь, ртуть не разговаривала. Не то что сейчас. Я долго стояла рядом с осколками, сосредоточив на них все свое внимание, прежде чем различила слабый шепот, исходящий от металла. Голоса были торопливыми, тихими, да, но я смогла их расслышать, когда приблизилась к стене.

— Она идет.

— Она видит.

— Она слышит.

Вытянув руку, я прижал кончик указательного пальца к одному из осколков меча.

— Да, я пришла. Я вижу тебя. Я слышу, — подумала я.

Голоса взорвались в моей голове. Их было множество, они говорили, просили, умоляли, смеялись, кричали. Я ахнула и отдернула руку.

— Это выглядело болезненно, — непринужденно заметил Кэррион. Он стоял рядом со мной и держал факел, его рыжие волосы в отблесках пламени стали медно-золотыми.

— Ты не мог бы немного отойти назад? — спросила я. — Мне будет проще, если ты не будешь дышать мне в затылок.

— Мне казалось, тебе нравится, когда я дышу тебе в шею…

— Если ты посмеешь закончить это предложение, то можешь идти и ждать снаружи, — огрызнулась я.

— Это справедливо. — Кэррион отступил на шаг и грациозно поклонился. — Однако если мне покажется, что твой разум покидает тело, или ты испытываешь мучительную боль и не можешь освободиться от смертоносных игл меча-убийцы, я могу повалить тебя на землю?

Это действительно казалось разумным планом.

— Да.

— Отлично.

Я приготовилась к гулу голосов и снова осторожно коснулась одного из осколков, но на этот раз меня встретила тишина. Неужели мне почудились крики и мольбы? Это казалось неправдоподобным. На всякий случай я вернулась к тому осколку, к которому прикасалась раньше, приготовившись к шумовому натиску, но там была лишь гулкая тишина.

— Эй? — Подумала я. — Ты здесь?

Ответ был мгновенным.

— Где это здесь…

— Здесь…

— Здесь…

— Здесь…

— Здесь…

Голоса доносились слева и справа, сзади и спереди.

— Мы можем быть везде, — мурлыкали они в унисон.

Они ответили на мой вопрос. Это происходило? Я не могла понять, принадлежат ли голоса внутри ртути одному существу или многим, но я пришла не для того, чтобы выяснять это.

— Ты можешь покинуть камень? — Спросила я.

— Покинуть?

— Покинуть?

— Покинуть?

— Почему?

Голоса жужжали, как назойливые мухи.

— Потому что воин, который владел мечом, злится на меня. И я хочу собрать тебя воедино.

Это было странно. Я никогда раньше не вела диалог с ртутью. Я даже и не думала пытаться, что было, пожалуй, глупо, ведь она часто просто не замолкала.

— Владел?

— Владел?

— Мы никому не принадлежим.

Было ясно как день, что ртуть рассердилась. Мне следовало догадаться, что собственнические выражения могут ей не понравиться, но я уже произнесла это. Но стоило попытаться сократить возможный ущерб.

— У тебя странное лицо, — громко прошептал Кэррион. — Ты с ней разговариваешь?

— Да, разговариваю. Что, по-твоему, я делаю?

— Не знаю. Выглядишь так, словно у тебя запор.

— Ш-ш-ш! — Я закрыла глаза, чтобы отгородиться от него.

— Женщина-воин, которая носила тебя, не владела тобой, — подумала я. — Она хочет носить тебя снова. Если мне не удастся собрать тебя обратно, она не сможет этого сделать.

— Желания фей и людей не интересуют нас…

— Нас…

— Нас…

Проклятье. Честно говоря, идея о том, чтобы Дания повсюду таскала меня с собой, мне бы тоже не очень понравилась, но я не думала, что придется прибегнуть к тактике торга. Если ртуть была разумной, она должна чего-то хотеть. Все, что способно чувствовать и думать, всегда чего-то хочет.

— Что вас интересует? — Спросила я.

Ртуть ответила не сразу. Казалось, оно обдумывала вопрос. После долгой паузы она произнесла:

— Музыка. Сыграй нам, и мы подчинимся.

Музыка? Боги и чертовы грешники, на кой черт ей понадобилась музыка?

— Как насчет этого? Позвольте мне перековать меч, и я попрошу кого-нибудь спеть вам песню.

Это не могло сработать. Ни единого шанса.

— Песню? От начала и до конца? Для нас? Мы сможем ее сохранить?

— Сохранить?