Рождение миров

— Плохо то, что в их сознании появятся записи: «Если нельзя, но очень хочется, то иногда можно» и «Если цель оправдывает средства», то и подлость допустима. Сам великий герой нам это показал! Только у большинства из них не будет великой цели — «Всех спасти». У большинства цели будут простые и понятные: «Пожрать побольше» да «Поспать подольше». И не будет у них в сознании ничего большего, и будут эти простые задачи для них самыми великими целями и смыслом жизни. А в мозгах уже утверждено, что ради Великой цели можно и подлость совершить. И пройдёт не так много времени, когда ты с удивлением заметишь, как разумные ложью и лестью отбирают кусок хлеба у брата, как ударом в спину убивают за красивую тряпку и отлынивают от работы, ссылаясь на болезни и немощь, честно глядя тебе в глаза. Когда этот вирус расползётся и поразит все сознания, вывести его будет невозможно. И придёт тот день, когда снова нависнет угроза уничтожения, и ты опять встанешь на защиту, но получишь подлый удар в спину. Предупрежу твой вопрос — тот, кто его нанесет, будет обманут врагом. Ему посулят — «Жрать ещё слаще и спать ещё больше», и пообещают пощадить всех, кто ему дорог и, в подтверждение своих намерений, выдадут «бочку варенья и корзину печенья». Логика сработает предсказуемо — «Много жрать — цель и смысл жизни, подлость — допустимое средство, для достижения первоочередной цели, ситуативное стечение обстоятельств — переменная. Отсюда: Обстоятельства * Подлость = Вкусно жрать ≡ Смысл существования». И ничто не сможет остановить разумного, с такими установками в подсознании. А когда не станет защитников, погубят всех и того предателя в том числе. Просто что бы отобрать то, что из выданного на «промоакции», дожрать не успел. Вот это, действительно плохо, а не то, что ты по какой-то причине считаешь, что — «так поступать нельзя». И при решении задачи, по данным условиям, ещё очень большой вопрос, какой выбор более правильный.

— Я о чём-то таком и думал. Сформулировать не успел.

— Думал он о чём-то… Имел бы чёткое понимание вопроса — сам бы мне рассказал, а не формулировал.

— Павший, а как же тогда подлый враг? Как ты, весь такой честный до мозга костей, одолеешь бесчестного врага? Не постеснялся же ты мне читерский модуль вкрутить.

— Всё верно. Многие столетия люди бьются над решением этой дилеммы. Обычно, вопрос решается сепарированием и выделением внутренней общности. Например, для офицера, который, в идеале, за подлость либо трусость должен быть лишён звания и изгнан со службы, подлость и коварство, проявленные к врагу на поле боя, называются «военная хитрость», награждаются и поощряются. А в уголовной среде, того, кто украдёт у своих («крысу»), очень жестоко наказывают, при этом, кража у «фраера» вызывает одобрение и уважение. И эти постулаты вбиваются смалу, вписываются калёным железом и доводятся до состояния рефлекса. В отдельных случаях, когда надо применить подлость, но есть угроза «загнивания» сознания, либо опасность отторжения задачи исполнителями, по причине резкого несоответствия планируемого действия базовым установкам, применяют метод «расчеловечивания» противника. Базовая установка — «Нельзя поступить подло по отношению к человеку», значит надо прописать в сознании, что этот человек — не человек. Не буду вдаваться в подробности, но сделав соответствующую запись любым из доступных способов, сознание будет ассоциировать определённого человека или группу лиц по определённому признаку, например, как животных, «унтерменьшей» («недочелоеков»), тараканов, сумасшедших, неразумных дикарей или марсиан. Важно, что бы ассоциация была с неразумным или полуразумным объектом, желательно противным и пугающим, несущим угрозу не сознательно, а на уровне рефлексов и инстинктов. И при исполнении подлости или мерзости, по определению недопустимой для применения к человеку разумному, этот базовый фильтр не сработает, что позволит не бояться за отказ в исполнении, или за повреждение базовых установок. Если видишь, что кого-то целенаправленно и планомерно, в сознании окружающих, выводят из раздела людей или разумных людей, да ещё навязывают перед ним страх, знай — его хотят прилюдно убить, ограбить или просто поиметь, пользуясь искренней поддержкой окружающих.

— Паш, это и так всё понятно. Ты лучше скажи, мы товарища выручать будем или ты и дальше будешь прописывать в моём сознании пользу и допустимость подлости?

— Я бы рад выручать, но наших сил не хватит. Даже если я сейчас отдам всё, что у меня есть, шансы будут близки к нолю. Те, кто его держит, своё дело знают. Туда так просто не подберёшься. Было бы время, можно было бы попробовать что-нибудь придумать, но этого времени ни у него, ни у нас нет.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? Хоть для успокоения совести?

— Для успокоения совести? Для успокоения, наверно, можно. Есть у тебя что-нибудь от Стрельника, к чему он сильно привязан? Какая-нибудь вещь? Что-то памятное для него?

— Ну, лук, стрелы… А какой с этого прок? — Я зарылся в инвентаре.