Рождение гигантов

На кровати, очень близко, как у нее это уже бывало, сидела Сонечка Пушкарева. Она кормила его, улыбнувшись с такой лаской, заботой, едва ли не любовью, что у него вдруг плохо пережеванный комок размокшего в молоке хлеба с медом застрял в горле. Он прокашлялся, она ему не постучала по спине, догадалась, что это не нужно.

— Ростик, — позвала она, — ты опять почти четыре дня в отключке провалялся.

— Это Зевс... Или с Докай вместе, — проговорил он.

— Так, докладываю, — она отставила на табурет, придвинутый к кровати, миску с хлебной тюрей на молоке, сама, впрочем, не отсела, хотела видеть его как можно ближе, — сюда прилетела целая команда. Ким, почему-то Лешка Астахов, куча всяких прочих пилотов. Почти два десятка душ, если бы была не зима, а весна, нам бы их и прокормить было трудно.

Все-таки она была кормилицей и еще, конечно, заботливой клушей, которая получала удовольствие, если вынуждена была обтирать-кормить даже командира, каким являлся для нее Рост.

— Ты знаешь, полежи, я сообщу, что ты очухался, — она все-таки встала с кровати.

— Докай?

— Спит наверху, он успел, пока тебя... ну, не было с нами, успел смотаться со своими этими, страхолюдинами, в Лагерь пурпурных. Пропадал там два дня, сказал, чтобы тебя не беспокоили, он тебя как-то нагрузил, и ты... В общем, ничего особенного, просто тебе выспаться нужно.

Рост поднял руку, останавливая ее, чтобы она не умчалась наверх.

— Кто переводил?

— Василиса, она тоже тут, и она же помогала мне, как могла, за тобой ухаживать. — Как эта вот девица догадалась, что для Ростика важно, кто возился с ним, пока... его тут не было, как сказала Сонечка, оставалось загадкой. — Мне ведь тоже иногда спать нужно, Гринев. Вот когда она спала, ведь ей еще и с этой делегацией приходилось разбираться, я не знаю. Ты вот что, командир, с ней помягче, она на тебя так смотрит, что... В общем, сейчас я ее пришлю.

Василиса действительно появилась в подвале, постояла, подошла, потом помогла сесть и одеться. Вот от того, чтобы устроить прямо тут ему хотя бы некоторые гигиенические мероприятия, Ростик сумел отказаться, он чувствовал, что будет гораздо лучше, если доберется до душа, пусть даже и холодного. Впрочем, это тоже нуждалось в проверке, не исключено было, что там-то помощь от Василисы придется принять, слаб он был очень, его бы сейчас и слишком напористая струя воды с ног сбила. Но при этом он как-то странно замечал, что стыда не испытывает, вероятно, его присутствие голяком в гигантах окончательно... разбило естественную стеснительность. А впрочем, неважно. Не успел он как следует приодеться после купания, как в холодную, словно бы выстроенную специально для закаливания душевую, в которой местами даже сосульки наросли, ввалился... Сухроб. Он был по-восточному мрачен и решителен.

— Командир, — начал он, не обращая внимания на то, что Василиса еще не со всеми завязками на Ростиковых кальсонах управилась, — ты вот что, похлопочи за меня, чтобы меня... В наездники для этих самых летунов взяли. А то... — он подумал и решил быть откровенным, — сил нет, как меня Ладка доводит.

Василиса тут же стала его гнать, справедливо рассудив, что не дело подчиненного видеть старшего по званию в таком виде, впрочем, Сухроб и сам уже был доволен, что высказался, поэтому ушел почти без возражений.

За столом, куда Роста усадила все та же Василиса, к нему почти тотчас подсела Сонечка. Она подперла кулачком свое лицо с ямочками на щеках и вздохнула, покосившись на суетящихся слишком близко для ответственного разговора габат, которые приносили какую-то еду и расставляли ее поаппетитнее в несметном количестве.

— Рост, ты уже, конечно, знаешь, что я была гражданской женой Мурата Сапарова, да? Когда его перевели в Перевальскую крепость, я обрадовалась, подумала, что поближе будем, чаще сможем встречаться... Все оказалось наоборот, пока он был в этой ссылке, куда ты его отправил, я была ему нужна. Сейчас он ждет не дождется вызова в Боловск. И я... — Она не всхлипнула, хотя Рост ожидал именно этого. — Все так получилось, что ты должен посадить меня в этих новых летунов. — Она помолчала. — Фрема осенью прилетал, его на юге заменили кем-то, рассказывал, что это совершенно удивительное состояние — летать в... зверюгах.

— Я не летал, но... да, в гиганте находиться очень приятно.

— Вот и сделай, пожалуйста.

— Надеюсь, теперь это будет Докай решать... Или нет, конечно, я, но исходя из его рекомендаций. Понимаешь, сделать человека летуном или другим наездником для гиганта у меня плохо получается. Мы потому его сюда и притащили, чтобы он...

— Да знаю я, — Сонечка села прямо, как балерина, даже плечи отставила назад от отчаяния. — Но ты пойми, если я буду там, на юге, то я буду с Фремом. А если... Если не получится, тогда...

Рост хотел было протянуть руку и сжать ее руку, но не успел, она поднялась и ушла.

А потом появился Докай с вырчохами. Телохранители сразу же уселись за стол и принялись наворачивать за обе щеки. Кажется, они окончательно потеряли опаску перед человеческой едой, она даже начинала им нравиться.