Роза и семь братьев

– Конечно! Одно из самых сложных и полезных! Конечно, петь, рисовать, писать или даже преподавать гораздо более романтично, но хорошая хозяйка делает людей счастливыми и превращает свой дом в самый уютный уголок на свете. Напрасно ты так удивленно моргаешь – по мне, лучше бы ты научилась вести дом, чем стала первой красавицей в городе. Домоводство – неотъемлемая часть любого образования и вовсе не мешает развивать другие таланты. Я надеюсь, ты безотлагательно начнешь обучение, так как уже достаточно набралась сил и окрепла.

– А кто эта чудесная дама? – спросила Роза, впечатленная пылкой речью дяди.

– Тетушка Изобиллия.

– Разве она образованная? – удивленно спросила Роза – тетушка всегда казалась ей самым далеким от образования членом семейства.

– Она прекрасно образованна – в старом понимании; сколько мы себя помним, она обеспечивает нам уют. Пусть ее нельзя назвать элегантной, но у нее доброе сердце, она любима и уважаема, и, когда ее не станет, все будут горевать, и дом без нее опустеет. Никто ее не заменит, потому что старинные секреты домоводства уже не в моде, и тетушке Изобиллии никогда не будет равных – по крайней мере для меня.

– Вот бы и меня уважали, как тетю Изобиллию! Она передаст мне свое мастерство? – спросила Роза, устыдившись, что считала тетушку ничем не примечательной старушкой.

– Передаст. Если ты не сочтешь ее уроки слишком легкими. Она будет горда и счастлива, что кто-то готов у нее поучиться – она привыкла считать, что ее век давно прошел. С ней ты освоишь искусство вести хозяйство умело, экономно и весело, создавать и хранить счастье в доме – такой урок тебе еще пригодится.

– Хорошо, дядя! Когда мне начать?

– Я поговорю с тетушкой, а она предупредит Дебби, ведь приготовление пищи очень важная составляющая ремесла.

– Да, конечно! Я и не возражаю, я люблю постряпать и часто пыталась дома, но меня никто не учил, я только передники пачкала. Печь пироги весело, но Дебби такая сердитая, вряд ли она мне разрешит приближаться к кухне…

– Тогда будешь готовить в маленькой гостиной. Не волнуйся, тетушка Изобиллия с Дебби договорится! Но сначала научись печь хлеб, по-моему, он важнее всех пирогов мира. Если ты подашь мне хорошую буханку настоящего хлеба, я буду счастлив – больше, чем от расшитых бисером тапочек. Тогда я сердечно тебя поцелую и съем все до последней крошки!

– Договорились! Идемте же предупредим тетю, мне не терпится начать! – вскричала Роза и, пританцовывая, направилась в маленькую гостиную, где мисс Изобиллия тихонько вязала, однако была готова бежать на помощь по первому зову из любого уголка дома.

Не стоит и говорить, как она была удивлена и довольна, когда ее попросили обучать Розу домоводству, кроме которого она ни в чем не была сведуща, и с каким энтузиазмом она взялась за столь приятную работу. Дебби не посмела возражать, раз мисс Изобиллия попросила, – добрая старушка была единственным человеком, к которому прислушивалась кухарка. Фиби и вовсе была счастлива, потому что Роза стала чаще появляться на кухне и девочки больше виделись.

Сказать по правде, тетушка Идиллия и тетушка Изобиллия с самого начала привязались к внучатой племяннице и сокрушались, что проводят с ней мало времени. Они иногда жаловались друг другу, но в конце концов всегда приходили к мнению, что Алек отвечает за ребенка, а значит, большая часть времени и любви девочки по праву принадлежат ему, а им полагается довольствоваться малым.

Доктор Алек раскрыл их маленький секрет, мысленно обозвал себя слепцом и глупцом и стал размышлять, как исправить положение, а благодаря новой затее Розы нашелся предлог слегка отлучить девочку от себя. Доктор Алек не подозревал, как сильно привязался к своей подопечной, пока не предоставил ее заботам новой наставницы. Порой он приходил ее проведать и подглядывал в дверную щель, пока Роза сосредоточенно месила тесто или с пристальным вниманием слушала наставления тетушки Изобиллии. Заметив незваного гостя, хозяйки тут же выдворяли его, угрожая скалками, или же – если дела шли особенно успешно и они пребывали в хорошем расположении духа, откупались имбирным пряником, лишним кусочком или неудавшимся пирожным – например, недостаточно ровным на их критичный взгляд.

Хозяйки не давали себе спуску, и, само собой разумеется, доктор Алек взял за правило появляться за столом и пробовать «не слишком удавшиеся» лакомства. Его каждый день ждали королевские пиры. Но лучшим добавлением к любому блюду было то, как Роза скромно краснела в ответ на его похвалу и говорила:

– Я сама готовила, дядя! Рада, что вам понравилось.

Прошло немало времени, прежде чем на столе появилась первая буханка хлеба. Ремесло пекаря не из легких, и тетушка Изобиллия обучала делу обстоятельно. Роза сначала долго практиковалась на закваске и различных тортах и печеньях, и однажды настал торжественный миг той самой «хорошей буханки настоящего хлеба». Фиби с гордой улыбкой внесла ее к ужину на серебряном подносе и, не удержавшись, шепнула доктору Алеку, ставя перед ним угощение:

– Прекрасно вышло! Правда, сэр?