Ровно в полночь

— Но нельзя не убедиться в этом.

Мы одолевали серпантин. Дождь усилился и стало холоднее. Обрывки туч цеплялись за верхушки сосен.

Мотор уже стучал, как испанские танцоры с кастаньетами. Харви повернулся, хотел что-то сказать, но в лицо ударили фары встречной машины, и девушка резко затормозила.

Водитель, видя одну фару, видимо решил, что перед ним мотоцикл, и поначалу не сбавил ход. Но тут же его тормоза взвизгнули, как грешник на пороге ада, судя по зигзагу фар, машину занесло. Долгий скрежет, треск, «роллс-ройс» вздрогнул и остановился.

Харви с револьвером в руке уже был на подножке. Я схватил пустой «маузер», хотел вскочить, но боль пронзила ребра и заставила сесть.

К левому бамперу нашей машины приткнулся большой черный немецкий лимузин, вспоротый, как банка сардин, от переднего колеса до задней дверцы. На бампере «роллс ройса» появились максимум пара царапин.

В наступившей тишине Харви произнес:

— Вылезайте медленно и с пустыми руками.

Водитель поспешно выкарабкался, бешено размахивая руками и ругаясь, как попугай пиратов. Им оказался Анри Мерлен. Я осторожно перешагнул ноги Мэгенхерда и сказал:

— Успокойтесь, Анри. Морская пехота не запоздала.

Он пригнулся, вглядываясь сквозь изморось.

— Канетон? Быть не может! Ну, вы неподражаемы. — И хотел хлопнуть меня по плечу, но я увернулся.

Мэгенхерд вышел следом. Мы стояли между машинами в свете фар, мягко рассеивавшемся каплями дождя. Широкая ухмылка Мерлена тут же превратилась в гримасу отчаяния. Он развел руками.

— Но теперь это не имеет значения… Он… Они. — Мерлен замолчал, чтобы привести в порядок и перевести на английский свои мысли.

Мэгенхерд сказал:

— Добрый вечер, мсье Мерлен.

Мерлен повернулся к нему.

— Четверть часа назад я приехал к мсье Флетцу… Галлерона нет, а Флетц убит…

Снова стало очень тихо. Что-то скользнуло по моему лицу. Первые снежинки, как мотыльки, танцевали в свете фар. Мы не добрались до снежных вершин, но холодный фронт потихоньку спустился с гор и накрыл нас.

Мэгенхерд взглянул на меня и негромко горько сказал:

— Видимо, Галлерон воспользовался вашим советом.

— У него советчики получше меня.

— Галлерон не глуп, — заметил Мэгенхерд. — Раньше он рассчитывал, что меня убьют, а сейчас — на то, что я жив. Нельзя туда ехать.

— Можно бы взглянуть на тело, — предложил я.

— Галлерон наверняка скрывается поблизости, ожидая моего появления.

— Но до полночи есть время. Можно посмотреть на тело Флетца и уйти.

Что-то лязгнуло: девушка открыла капот. Снежинки посыпались на горячий металл, испаряясь с шипением. Мэгенхерд со сдержанной покорностью в голосе пояснил:

— По правилам компании «Каспар» время, установленное для начала заседания, — это крайний срок. Если акционеры соберутся раньше, собрание автоматически считается открытым. Теперь, когда герр Флетц мертв, все акционеры будут на месте, если я окажусь там и вдруг войдет Галлерон.

— Но он ничего не сделает, — заявил я, — отведав моего пистолета. Так что пошли глянем на тело…

— Бог мой! — сказал Харви. — Можно подумать, что вы нас агитируете — вы каждые десять секунд повторяете одно и то же. Хотите видеть тело? Ладно, пойдем посмотрим, если это вас успокоит.

— Отлично, — кивнул я. Тут рядом оказалась девушка. — Как двигатель?

— Крышку с радиатора я сняла, но налить туда нечего. Снега еще нет.

— Слейте из машины Мерлена.

Анри ужаснулся было, но вспомнив, что случилось с его автомобилем, только пожал плечами.

Харви с девушкой отошли в сторону. Крупные снежинки медленно плыли мимо.

Мерлен кашлянул.

— Канетон… мне очень жаль, но… — он повернулся к Мэгенхерду и официальным тоном заявил:

— Мсье, как ваш поверенный во всем, что касается закона, я обязан уберечь вас от риска. Ехать туда — риск. А потому советую не ехать.

Мэгенхерд нахмурился.

Я сказал:

— Как ваш консультант во всем, что вне сферы закона, считаю: после всего, что случилось, встреча с Галлероном может доставить немало удовольствия.

Мэгенхерд покосился на меня.

— Стрельбы с меня хватит.

Я пожал плечами.

— Как хотите. Вы — босс.

Он подозрительно уставился на меня. Я продолжал:

— Зачем спешить с решением. Давайте разберемся.

Мэгенхерд нетерпеливо мотнул головой, сбрасывая прилипшие снежинки.

— Здесь холодно.

— Без вашей доли «Каспара» станет еще холоднее, — спокойно заметил я. — Давайте рассуждать. Капитал «Каспара» в акциях — сорок тысяч швейцарских франков, верно? Они десяти — или стофранковые?

— Десятифранконые.

— Всего, значит, четыре тысячи акций. Сколько их у вас?

— Вы же знаете: 33 процента.

— Я задал другой вопрос: сколько их у вас?

Вокруг нас стало очень тихо. Харви с мисс Джермен вне освещенного пространства двигались темными тенями, сливая воду из машины Мерлена в пустую флягу из-под коньяка и выливая ее в радиатор «роллс-ройса».

Мэгенхерд поежился, спасаясь от снежинок, и сказал:

— Можно сосчитать. Но решают все проценты.