Ровно в полночь

— Он взял с нас слишком мало. Три тысячи в такой игре — ничто. Он даже ничего не запросил за освобождение Мэгенхерда, а потом пытался задурить мне голову планом укреплений. Он знает о них все, но счел, что я не знаю, ведь в последней войне их не использовали. Через укрепленный район пройти совсем нетрудно, имея карту. Траншеи — те же тропы, только проложенные ниже поверхности. Их прокладывают так, чтобы быстро подвести подкрепления или, наоборот, без задержки отступить. Но он хотел внушить нам, что укрепления трудно проходимы, чтобы направить в определенное место. Потому он и назвал карту «маршрутом патрулей». Такого просто не существует. Патрули ходят по траншеям.

— Так что это за карта?

— Красная линия показывает маршрут контрнаступления для танков. Танки не могут пройти по траншеям, для них приходится прокладывать мосты через рвы и тому подобное. Это название в углу он и оторвал: маршрут движения танков.

Харви медленно кивнул.

— И копия этой карты сейчас едет в Лихтенштейн?

— Надеюсь. У них хватит времени приготовиться к встрече.

— Здорово! — он устроился поудобнее. — Значит, можно быть уверенным, что до того они подождут?

— Наши противники — профессионалы.

Он закрыл глаза.

— Это всегда приятно.

27

За последними шале в стиле «часы с кукушкой», принадлежавшим тем обитателям Монтре, которые не любят жить в отелях и не имеют за собой таких дел, чтобы жить там по силу необходимости, перед нами открылся сельский пейзаж.

Харви рядом подремывал, что было на него не похоже, сказались краткий сон и долгое похмелье. Позади Мэгенхерд, устроившись с газетой, заимствованной у генерала, что-то бормотал на ухо мисс Джермен о ценах на акции. Она записывала. Надо полагать, он видел в этом какой-то смысл.

Проснулся Харви как раз перед Берном. Просыпался с трудом, как человек, вытягивающий себя из болота или проспавший только час, хотя собирался шесть. Неловким движением выудив из пачки сигарету, он закурил и закашлялся. Потом спросил:

— Где мы сейчас?

— Скоро Берн.

— Долго еще ехать?

— Часа четыре с половиной.

— Господи! — Он провел ладонью по лицу и взглянул на руку. Делая вид, что не смотрю, я интересовался не меньше его, и по той же причине: пальцы дрожали.

Он ничего не сказал.

Мы величественно проплыли через центр Берна — мимо парламента, через мост и дальше по Цунштрассе. Со всех сторон на нас смотрели, а двое полицейских нам даже отсалютовали. Автомобиль им был знаком.

За городом дорога стала хуже. «Роллс-ройс» тихонько поскрипывал. Скрип почему-то успокаивал — мы словно оказались в каюте старого чайного клиппера, летящего на всех парусах.

Я вгляделся в тень заднего сиденья.

— Вы утверждаете, что никогда не слышали о Галлероне?

— Никогда, — ответил Мэгенхерд.

— А парень-то силен, а? Знает, как войти в контакт с генералом и как нанять Бернара. Может быть даже — как подстроить обвинение в изнасиловании. И сумел завладеть долей Хелигера.

— Во всей истории это меня удивляет больше всего, — сознался Мэгенхерд. — Макс никому не доверял и все носил с собой.

— Большой черный саквояж, — тихо добавила мисс Джермен, на цепью у запястья, полный акций на предъявителя, облигаций, деловых бумаг. Все это стоило многие миллионы…

Я посмотрел на нее.

— Почему ничего этого не оказалось при нем во время аварии?

Она улыбнулась.

— Судя по всему, никто этого не знает, мистер Кейн.

Мэгенхерд неожиданно спросил:

— Вы сказали, что Галлерон мог сфабриковать мое обвинение. Разве это не очевидно?

— Не совсем. Если фальшивка — дело его рук, то он знает как не допустить вас на совет акционеров «Каспара» — достаточно призвать на помощь полицию. За эти дни он мог проделать это не раз, но вместо этого пытался вас убить. Почему — я не понимаю. Чтобы большинством голосов взять верх над Флетцем, это не нужно. Достаточно помешать вам попасть на заседание.

Мэгенхерд возразил:

— Если он собрался уничтожить нашу компанию, то не решится оставить меня в живых.

Ах, как самодовольно это прозвучало! Я покачал головой.

— Не верю. Что сможете вы сделать, если Галлерон навяжет решение ликвидировать компанию? Он ничего ни у кого не крадет, просто обращает акции в наличные деньги. Он получит свою долю, вы — свою. На что будете жаловаться? — Прежде, чем Мэгенхерд возразил, я добавил: — С точки зрения закона, разумеется?

Мисс Джермен спросила:

— Вы хотите убедить нас, что люди Галлерона не пытаются нас убить?

Харви тихонько хмыкнул.

— Нет, — ответил я, — но если он идет даже на то, чтобы разыскать и нанять такого профессионала, как Бернар, зачем еще французский вариант с изнасилованием? — И тут меня осенила блестящая идея. — А если все это фокусы Флетца, желающего взять контроль над «Каспаром»? Что, если никакого Галлерона нет, сертификат Хелигера действительно погиб в аварии? Вы же никогда не видели Галлерона.

— Я — нет, но Мерлен видел. Как только Флетц мне позвонил, он тут же вылетел для переговоров с обоими.

— И говорил с Галлероном?

— Да.

— Так почему же он не отобрал сертификат?